Марина Важова - Не будь таким серьёзным! Иронические рассказы

Но идея как-то обмануть умную машину его явно зацепила, и он стал подбирать данные. После нескольких попыток пришли к выводу, что ничего не получится, придётся платить. Сумма выходила большая, это опять же программа считает, ей по фиг, что ты пытаешься цену снизить, она сама знает, что и сколько стоит.

Время близилось к обеду, Костя тоскливо тыкал в клавиши, не решаясь прерваться. Все его коллеги разбежались, и они остались в комнате вдвоём. Вдруг лицо юного брокера прояснилось, и он весело произнёс:

– А мобильную лабораторию вы не собирались получать?

– Какую ещё лабораторию? – пролепетала Маша, но, глядя на повеселевшего Костю, поняла: он нашёл, как обойти компьютер.

– Есть такая дополнительная позиция – «оснащение», видите? Так вот, если там выбрать мобильную лабораторию, то пошлина уменьшается вдвое, а налога вообще нет! – радуется Костя.

А что, чем не лаборатория? Грузовой отсек приспособлен для исследований – одни штативы и подвесные ремни чего стоят! Молодец Костя!

Так издательство «МАрт» получило в уставной фонд «мобильную лабораторию». Где-то с год ещё сохраняли камуфляж, освободив пространство по максимуму. Потом всё выкинули и при очередном техосмотре поменяли статус автомобиля.

Впоследствии Маша узнала, что в Голландии машину действительно использовали для проведения экологического контроля на очистных сооружениях типографий. Так что всё оказалось вполне законно!

Своё летнее детство Маша провела в исчезающей Финляндии. О ней напоминали и названия поселений – Каннельярви, Яппеля, и кое-где уцелевшие каменные и бревенчатые постройки. Правда, Териоки стал Зеленогорском, Райвола – Рощино, а Ольгино, самое близкое к Питеру, когда-то называлось ласковым именем Оллила. Всё, что сохранилось, что не разрушено войной, стоит крепко, основательно.

Теперь бывшие распри забыты, линия Маннергейма – созданные людьми и природой защитные укрепления – стала объектом туристического паломничества. В Финляндию ездят запросто: походить по магазинам, посидеть в кафе и – по делам. «Финики» никому не уступят прорубленное Петром окно в Европу. Почему-то через них удобнее даже японские машины и бразильский кофе покупать.

Полиграфия здесь тоже на высоте. Поэтому издательство «МАрт» (конечно, Мария Арт) осваивает финские типографии. На отечественных – чуть ли не довоенного образца – им делать нечего. В «МАрте» – европейское качество по стандарту ISO 12647. Если по-простому – соответствие мировым нормам. Финны не сразу этому поверили, а когда убедились – прониклись уважением. Деловые поездки стали всё более напоминать «хождение в гости»: бесплатно селили в гостинице, возили в аквапарк, кормили и развлекали. Одно напрягало – необходимость стоять в очередях за визой. Но тут забрезжили мультивизы – на несколько поездок сразу. Их давали со скрипом, но давали. Виктор Трапенков, поставщик издательства и представитель финской фирмы KALIO, предложил по-быстрому сделать такую визу.

В Финляндии самые инициативные люди – это шведы. Так уж повелось. И шведский язык признан в Финляндии вторым государственным. Фирму KALIO возглавляет Рейнхард Лендквист, швед с русскими корнями по бабушкиной линии. Прекрасно говорящий на дореволюционном русском языке, обаятельный и как будто не очень деловой. Трапенков тоже выглядит не очень деловым, под стать шефу. Это, видимо, и помогает успешно двигать бизнес.

Забавный этот Трапенков. «Машечка, девочка», – то и дело повторяет он и далее излагает свои взгляды на всё на свете, но заканчивается всегда призывом покупать печатную технику и расходники в фирме KALIO. Заговаривая и уговаривая, Трапенков то и дело что-нибудь отчебучивает. Как-то Маша поехала с ним в Хельсинки, и он долго что-то декларировал у наших таможенников. Вернулся расхристанный, в руках куча бумаг, шапка набекрень, пальто нараспашку. Попытались выехать с таможенного терминала – перед машиной опускается шлагбаум, и два погранца с автоматами наготове преграждают дорогу. Как выяснилось, Трапенков в пылу разговора прихватил пыжиковую шапку таможенного шефа и спокойненько на свою голову нацепил. Хотя его кожаная кепка лежала в машине на заднем сидении. «Понимаешь, Машечка, девочка, у меня дома точно такая шапка есть, ну я и решил, что это моя».

В другой раз, уже на финской границе, они зашли перекусить в буфет. Виктор, как всегда, вдохновенно гнал очередную тему про достоинства финской плёнки, потом подошёл к автоматам с напитками и стал энергично жать на все кнопки. Из носика полился апельсиновый сок и лился не переставая, а Трапенков всё говорил и говорил. Что там случилось – слишком сильно он нажал на кнопку или его личное магнитное поле сработало, – сок продолжал течь, разливаясь по полу оранжевой лужей. Виктор пытался подставлять другие стаканчики, стучал по кнопкам, тряс автомат, пока не подоспели рассерженные финны, моментально отключив поток.