Илай Колесников - Астроном

Астроном часто не спал по ночам, ведя совиный или тараканий образ жизни. Чтобы поймать особенно редкую звезду, как и бабочку, нужно быть отменным прошмындяем. А в поведении любого прошмындяя есть что-то от таракана, или от еврея из анекдотов. Недаром тараканам такие большие усы-чтобы смущать всех, кто их увидел. А еще-чтобы легче было играть на гитаре. Вы думаете, для чего им запасные струны?! Так вот, и смысл жизни Астронома был в общем-то в том, чтобы наблюдать звезды. Конечно, наблюдать звезды-это нарицательное понятие. И у каждого из нас есть свои звезды. Но он жил в картинном мире, в мире, где у каждого его соображения был лишь один советчик-его любимое дело. И еще носки с овечками, которые он однажды назвал носками-советчиками, и понесло-ось. Если сейчас задавать вопрос: «Чему мы можем научиться у Астронома?», то однозначно-профессионализму. Подумать только! С каким усердием он трудится над богом поставленной и богом забытой задачей: каждый день перечерчивать картину звездного неба к себе в чертеж, чтобы сохранилась настоящая картина мира, если вдруг потомки потеряют прочие карты.

В его жизни, тем не менее, было достаточно много радостей. Возможно, даже больше, чем у обычного, суетного человека. Астроном любил пить чай с зачерствевшими сухарями. Он специально покупал у булочницы свежие сухари и досушивал их у себя на ветру на террасе. По ночам он часто, отходя на минутку от своего телескопа, делал небольшой укус и долго смаковал полученное вкусовое явление. Чтобы забраться в его дом, вам надо было, во-первых, отыскать посреди зеленой, но перегруженной машинами московской области совершенно необитаемое местечко напротив седьмого по величине озера, после пять километров пройти по первозданному лесу, вскарабкаться на холм, передохнуть, и только потом убедиться, что это невозможно, потому что двери у дома главного героя просто отсутствуют. Ну конечно! Зачем Астроному двери? Ему хватает и люков. Он выходит вечером в люк, на закате, когда только-только появлятются Сириус и Возничий, а уходит обратно спать, когда первые лучи Солнца освещают Земной шар. Сам дом, да и большая, даже очень, по меркам моксовских дач, терраска, сделаны из обычных пород лиственного дерева. Скорее всего, это липовый сруб, но, вполне возможно, что или дубовый, или ясеневый. В нем часто встречаются заусенцы и много вымышленной дороговизны. Астроном и сам не знает, что это за дом, что за дерево, потому что набрел сюда однажды, совершенно случайно и так же совершенно случайно остался здесь жить.

Удивительно, но в небе над его головой вообще не летали самолеты. Возможно, это и правда было магическое место, или шум их двигателей просто не долетал сквозь атмосферу счастья и добра. Ясно лишь одно: Астроном настолько был доволен своей жизнью, делал все столь качесвтенно и отдавал делу действительно всего себя, что с ним непременно что-то должно было случиться. Нет, ничего личного. Просто судьба так всегда поступает. Она, как суровый учитель, постоянно вызывает гипотетически умного студента к доске.

Глава 2.

Это было второе марта. На дворе уже давно зеленела травка, светило солнышко, лужи, оттаявшие от льдистых оков, сейчас полной грудью вдыхали воздух жизни и, казалось, тоже наслаждались утренними звездами. Сегодня, почему-то, больше всего их привлекал Арктур. Это небольшая звезда то ли в западной, то ли в северной части неба, которая в одиночку по утрам освещает поляну перед домом Астронома. Так бывает и в жизни: Венера, появившаяся только-только под утро, как молодая, но довольно яркая звезда, и и плеяда гигантов, профессионалов своего дела-сборище в поясе Ориона, уже потихоньку остсветили свое или сияют не в полную силу, и только один-одинешенек, находится такой человек, как Арктур, и с не меньшим профессионализмом продолжает работу за остальных. Именно он-Арктур, вдохновляет всех на великие подвиги. Именно наш Астроном сумел вдохновить женщину-молочницу на развитие её не такого уж и прибыльного бизнеса. А дело было вот как:

Сегодня, второго марта, на рассвете, она только-только подходила к деревушке, на самом краю которой жил Астроном, и напевала себе под нос какую-то песенку. «Вертись-вертись моё колесо, та-та-та-та-танана-на-на, отдавай мой гость мне моё коль-цо, а не хо-о-о-чешь, если-себе возьми! Отдавай мой друг мне мо-ё коль-цо, а не хо-о-чешь, если себе возь-ми! Нан, нарананан, надран-нанранан-тата-тата-тата-рата…» В ее тележке пахло сразу и хлебом, и булочками, и местным, натуральным козьим сыром, и всё это выглядело так мило, так прекрасно, что, казалось, будто ты очутился в Швейцарии. Надо также отметить, что продавщица не была самой обычной, которую только можно найти в московской области. Она, в отличие от других, имела свой, хорошо развитый вкус. Она и копила, и экономила, и умела одеться, если и не со стилем, то с залихватской изюминкой, так, что все, проходящие мимо неё, улыбались. У молочницы по имени Изабелла была давняя традиция: каждую неделю она откладывала часть своих доходов и шла на ярмарку, чтобы покупать украшения для тележки. Всего два дня назад она наконец-то приобрела новые, резные колёса. Теперь повозка выглядела еще лучше, как карета. Повозка у Изабеллы, на самом деле, была самая обыкновенная, как у мороженщика за углом. Но представьте такую повозку с колесами из-под кареты! Вот это зрелище! Это выглядит, словно покупать для своего давно обжитого дома уютную мебель. Это выглядит опрятно и красиво. Изабелла сегодня была в хорошем настроении. Ну, конечно! А почему бы ей быть в плохом, если дело спорится? Она была в таком положении духа, глядя на Арктур, одиноко висящий на уже светающем в утренних полутонах небе, в каком бывает человек, что абсолютно точно наслаждается жизнью, но при этом не впал еще в зону комфорта. В таком состоянии нам на ум и приходят самые гениальные, добрые идеи.