Дмитрий Янковский: За гранью. Цикл ГРАНЬ

В Клане собаки предупреждали людей об опасности. Их острый нюх позволял учуять монстров издалека, даже через закрытые люки канализации, но в поход собак решили не брать, так что теперь никаких средств обнаружения тварей не осталось. Это напрягало, но сделать с этим уже ничего не получится. Придется вести себя тихо.

На палубе постепенно собрались все. Первым из люка выбрался самый молодой Джейран, за ним, потягиваясь, улыбчивый Джамиль, лучший снайпер Клана, следом отличившийся в боях с мутантами на улицах Александрии Ахмед. Последней поднялась Анна в легкой короткой куртке и хорошо скроенных штанах, поддерживаемых широким ремнем с ружейными подсумками. Остальные были одеты в традиционные арабские халаты, голову Джамиля украшала черно-белая клетчатая куфия, конец которой трепетал на ветру кистями. Из парней лишь Борис предпочитал европейскую военную одежду традиционной арабской, а красно-белую куфию носил на шее, как шарф.

Все собрались на баке, Анна и Ахмед остались стоять, остальные расселись на кнехты у борта или на бухты канатов.

– Не пошел бы дождь, – глянув на тучи, произнес Джамиль.

– Над дождем мы не властны, – спокойно ответил Кирилл. – Если он пойдет, откажемся от высадки, вернемся в море. Что-то придумаем. Всегда есть выход, главное руки не опускать.

– Вот, наконец-то, возвращается наш Железный Кир, – с удовольствием произнес Борис. – А то ты что-то раскис.

Кирилл подумал, что новое время очень многое изменило. До появления на Земле мутантов, потеря каждого человека воспринималась, как горе. Можно ли не раскиснуть, если погибли девчонки, спасая всех, погиб Макс, погиб Хенрик, прикрывая отход и спасая Ахмеда? Но эти потери демотивировали, похоже, одного лишь Кирилла. Ему было неприятно, что Борис и Анна, да и другие, пребывают поутру в прекрасном расположении духа, хотя в ночь перед этим погибло несколько их товарищей по Клану. Да, новое время все изменило. Смерть стала таким же естественным и каждодневным явлением, как ветер, солнце, еда и секс. Почти тридцать лет – срок не малый. Особенно если тебе двадцать лет, и ты не знаешь, как было раньше, и единственным твоим осознанным желанием является не полное уничтожение мутантов, а лишь возможность дожить до старости. Потому что полное уничтожение мутантов ничего не изменит, ибо сам ты, прожив короткую жизнь, превратишься в мутанта. Неизбежно.

Хотя, как и все в этом мире, неизбежность, конечно же, относительна. Любой из ребят, которые сейчас глядели с борта на приближающуюся землю, мог бы отправиться на Готланд, принять замещающую вакцину, вступить в Федерацию и жить до старости. Даже сил особо не надо тратить, просто добраться до Европы, а там вертолеты Федерации постоянно патрулируют местность в поисках новых людей. Ведь старые умирают, а новые не рождаются, так как платой за возможность дожить до старости после вакцины является полное бесплодие. Рождаются дети только у диких. Всего год назад, до появления Хенрика, никто не знал о Готлоанде. Когда узнали – решили идти туда. Ну, а что делать, когда возможность претворить в жизнь главную мечту замаячила на горизонте? Никто не стал думать о возможных опасностях на пути, о том, что не все доберутся до Европы, и не всех могут принять в Федерацию. Появился шанс, все бросились его реализовывать.

Впрочем, не все. Когда Хенрик рассказал о второй загадке Вильмана в Исландии, о возможности спасти не только свою шкуру, пожертвовав способностью продолжить вид, но и все человечество, часть людей Клана призадумалась. Суть игры заключалась в том, что если человек принял замещающую вакцину на Готланде и стал бесплодным, он не мог по каким-то причинам попасть в Исландию, тогда как именно там мог находиться ключ к спасению человечества, настоящая вакцина, которая убивает вирус, а не замещает его. Почему-то Кирилл представлял «вторую загадку Вильмана» в виде огромного поля, утыканного ракетными установками. Каждая ракета, вместо боевой части, содержит вакцину, и кто доберется в Исландию, сможет их все запустить, и они распылят вещество в атмосфере, навсегда очистив планету от скверны.

Некоторые считали это сказкой, мол, зачем Вильману было создавать вирус, если он же создал антидот? Кирилл и сам сомневался, пока не услышал от Хенрика его версию о том, что никакого Вильмана не существовало, а жестокую игру с человеческими жизнями устроили чужаки. Теория так хорошо объясняла все странности распространения вируса и возникновения мутантов, что Кирилл за нее сразу ухватился. Если она верна, если не было никакого сумасшедшего Вильмана, то в происходящем появлялся очевидный смысл. И смысл этот можно было выразить одним емким и в чем-то страшным словом «селекция».