Михаил Юдин - Охотничьи истории из рюкзака

Как всегда весна бередит душу. Стоит появиться первым проталинам, как какой- то чертик толкает меня в лес, хотя умом понимаю, что делать там еще нечего. Но ничего поделать с собой не могу и ближе к вечеру начинаю собираться и натягивать болотные сапоги. Словно упряжка бурлаков вцепились в меня и тянут, тянут медленно, но верно к столь милым и казалось бы уже наизусть знакомым опушкам и вырубкам.

Да, снега еще выше колен и только по краям оврагов уже обнажилась земля, вижу маленькие, словно бублики проталины вокруг деревьев и от этого кажется, что и не деревья это вовсе, а огромные комнатные растения стоят в горшках. Вот и старые знакомцы – два муравейника, еще полностью покрытые снегом и от этого похожие на островерхие конусы шлемов древнерусских воинов. Ничего, скоро придет настоящее тепло и закипит жизнь, тысячи деловитых мурашей начнут свою бесконечную круговерть.

До моей вырубки еще около километра, далековато, но выручает лыжня, проложенная неугомонными ловцами здоровья, пока она ведет в сторону вырубки и это здорово облегчает движение. Вороны и сороки явно активизировались, тут и там слышно веселое стрекотание сорок и не столь приятное уху карканье. Кстати, присмотритесь к сороке повнимательнее. Мы так привыкли к этой птице, что и не замечаем ее удивительной и элегантной красоты. Ведь у нее в окрасе всего два цвета – черный и белый, а получается изумительный в своей изящности наряд. Когда две сороки усядутся рядом то, кажется, что два англичанина в смокингах зашли в курительную комнату, сейчас достанут сигары и начнут обсуждать злободневные дела.

Вот и неугомонная, веселая круговерть сестричек-синичек, они словно играют в свои лесные салочки и приглашая друг друга к игре ловко перепархивают между ветвями деревьев, наполняя лес весенними звуками и гомоном.

Иногда слышится пока еще немногочисленное, но отчетливое стрекотание дроздов – рябинников. Здорово! Прилетели уже разведчики, значит, если не нахлынут холода, то скоро ждать их массовый прилет. Замечал уже не раз, что у этих маленьких и как все считают безмозглых пичужек есть в голове свой метеоцентр и они прекрасно знают, чего ожидать от погоды. Если, например вяхирь «ушел» уже в середине сентября жди ранних заморозков и суровой осени с выпадением снега и ночными морозами. Наоборот, были года, когда птица держалась на полях до конца октября и точно, осень была очень мягкая, долгая и Новый год встречали почти без снега.

Но, вернемся к весне. Главным признаком для меня, что весна близко всегда были чайки. Как только появляются первые проталины, и поверхности прудов днем начинают покрываться тонюсенькой пленочкой воды, появляются эти крикливые разбойницы. Они редко когда ошибаются с прогнозом.

И ведь вчера я уже слышал их гортанные, назойливые крики. Сегодня что-то молчат. Рано, конечно еще, очень рано. Но лес, безусловно, просыпается, весна уже начинает свой спринт и ее первый зритель уже занимает свое место на трибуне.

Как же тяжело идти, лыжня отвернула в сторону и мне предстоит еще с полкилометра пройти по лесу. Помогают ночные заморозки, благодаря которым наст выдерживает тяжесть моего тела. Проваливаюсь ногами, но не часто, если бы шел по полю, то надо было бы брать с собой лыжи. Вот и она уже виднеется – моя любимая и родная вырубка. Сколько весенних, апрельских вечеров отстоял я здесь, сколько дум передумал! Вырубка с каждым годом все больше зарастает березовым подростом, скоро будет чащоба мелятника и придется искать новое место, а так жаль. Место очень хорошее, находится в глубине леса и сюда почти никто не ходит. Как они так рубили не понятно, наверное у лесников была «пробная рубка» вот и образовался пустырек размером с полгектара . Мало, кто про него знает, а валюша тянет здесь прекрасно и от дома недалеко, чудо, а не место.

Наконец дополз, вот здесь я обычно стою, постою здесь и сейчас, послушаю. Обтаптываю вокруг себя небольшую площадочку и присаживаюсь на раскладной табуретик. Теперь надо разжечь крохотный костерок и вскипятить немного чайку. Вместо воды зачерпываю солдатским котелком лесного снега, кладу в наломанные веточки таблетку сухого горючего и веселый дымок сразу заволакивает меня, стелется понизу. В воде много лесного мусора, но от этого чай только душистее и приятнее. Сижу, пью чай и слушаю, слушаю, слушаю.

В километре отсюда есть небольшое лесное озерцо, окаймленное зыбкой трясиной, и его облюбовали чайки. Если мне не послышалось давеча, то они непременно должны проявить себя, ведь они постоянно мотаются от наших поселковых прудов на это озерцо. Когда стоишь на тяге, то они ужасно раздражают своими громкими и непрерывными криками, летают над вырубкой без перерыва и орут, орут.