Лана Мерц - Чёрное солнце. За час до рассвета

– Доброе утро, – дружелюбно поздоровался Рэй, беззвучно спустившись с крыши и подкравшись к заказчику со спины, отчего тот сильно вздрогнул и испуганно обернулся.

– Кинжал у тебя? – Шёпотом поинтересовался парень, не размениваясь на приветствия. Похоже, он нервничал. Заказчики всегда переживают за успех дела больше, чем исполнители.

Рэй откинул полу куртки, продемонстрировав рубиновую рукоять рядом с висящим на поясе арбалетом.

– Хорошо. Тут двести тинов, как и договаривались.

Парень протянул Рэю туго набитый золотом кошель, но вор покачал головой и, хотя не было нужды понижать голос – окна в этот проулок не выходили, тоже шёпотом возразил:

– Двести двадцать. Собак было пять. Это не считая мраморных… И ты опоздал.

Заказчик, на удивление не смутившись и не споря, достал из потайного кармана пальто остаток, пересчитал и докинул его в кисет. И Рэй сразу понял – продешевил. Но дальше торговаться было бессмысленно.

Они обменялись и Рэй уже повернулся чтобы уйти, как незнакомец тихо спросил:

– Это из-за тебя трясло?

Рэй ухмыльнулся.

– Если бы каждый раз, когда я выхожу на дело, случались землетрясения, от этого города уже камня на камне не осталось бы.

Паренёк улыбнулся, кивнул и, скрыв лицо шарфом, направился к выходу из проулка. Рэй недолго смотрел ему вслед, а потом окликнул:

– Эй! – Заказчик оглянулся. – Советую переодеться перед тем, как покинуть город. Иначе дальше ворот ты этот кинжал не унесёшь – выглядишь чрезвычайно подозрительно.

Подмигнув удивлённому парню, Рэй стрельнул крюком вверх и через несколько секунд он уже снова скакал по крышам. А спустя ещё пару минут залезал в окно квартирки на втором этаже, где жила его давняя знакомая, Элиза.

– Ты быстрый, – донёсся из-под одеяла сонный женский голос, когда парень специально наступил на скрипучую половицу.

– Не во всём, – ухмыльнулся Рэй, раздеваясь.

Килиан сдул карандашную пыль с наброска и бережно положил его рядом с большой старинной книгой в кожаном переплёте. На одной стороне разворота было слегка выцветшее красочное изображение, на другой – множество мелкого текста, написанного аккуратными скруглёнными буквами.

Килиан взял свой набросок, сделанный на плотной бумаге размером с игральную карту, и при свете толстой свечи стал тщательно сличать свой рисунок с иллюстрацией в книге. На рисунке была обнажённая женщина с чем-то похожим на подсвечник, засунутым между ног. Судя по выражению лица женщины, ей это явно доставляло удовольствие.

Полуэльф придирчиво рассматривал оба изображения, делая быстрые уверенные штрихи на своём рисунке. Потом вздохнул, поправил сползающий на лоб чепчик и тремя лёгкими линиями сделал грудь женщины немного крупнее.

– Ну во-от, как-то та-ак… – Сказал он нараспев, растягивая гласные на манер обитателей южных провинций Империи. – Теперь ты понравишься не только авторам "Цветка любви", но и современным горожанам.

Удовлетворив взыскательному взгляду художника, карточка отправилась к стопке других таких же карточек, на каждой из которых были воспроизведены разные сцены любви женщин, мужчин, предметов и животных. В различных комбинациях.

Килиан устало потёр глаза. Авторы "Цветка" явно хотели проиллюстрировать каждую свою идею богато украшенными картинами, и полуэльф уже целую неделю дотошно выбирал из толстой книги те, что подойдут для игральной колоды карт. Заказчик был весьма требователен к тонкостям копирования, но Килиан время от времени всё же вносил свои небольшие корректировки. Исключительно для улучшения тонкой артистичности древних рисунков.

За окошком тесной мастерской, где работал полуэльф, пробило час дня. Тягучий удар колокола прокатился по Храму, добираясь до каждого потаённого уголка. Пришло время дневных занятий.

Килиан зевнул во весь рот и потянулся, хрустнув суставами. Из-за сегодняшнего взрыва в подземной лаборатории ему пришлось встать чуть свет, едва успев задремать за чтением, а потом всё утро вместе с другими братьями убирать многочисленные помещения Храма от разбитой посуды и чинить треснувшие деревянные подпорки в подвалах. Особенно много сил ушло на разгребание завала в библиотеке. А впереди был ещё невыносимо долгий учебный день и последняя репетиция перед вечерним выступлением хора…

Похлопав себя по щекам, Килиан быстро побросал уже готовые карточки и послужившую их источником книгу в плоский ящик, поднял тяжёлую половицу и, крякнув от натуги, поставил ящик на широкую каменную ступень потайного лаза, после чего аккуратно вернул доску на место, а сверху прикрыл тайничок старой циновкой. Уставом монастыря подобные рисунки не запрещались, и в случае чего Килиан всегда мог сказать, что занимается исследованием психиологических особенностей эротического воспитания цивилизации древней Эйритии. Но вот молодые адепты вполне могли украсть его наброски или даже саму книгу, а потерять два месяца работы очень не хотелось. Не говоря уже о том, что за утрату оригинала "Цветка любви" тысячелетней давности библиотекарь скормил бы его своим книжным червям. Или, что ещё хуже, запретил бы посещать библиотеку и брать книги.