Елена Герасимова - Волк из Поднебесья

Глянув на небо, которое все сильнее затягивало наползающей с востока черной тучей, и, прислушавшись к раскатам грома, что становились все громче, я поспешила домой. Хотя письмо от подружки просто жгло руки, и, распечатав его, на ходу прочла несколько строк:

«Здравствуй, Алена! Жди в гости, еду смотреть твое наследство. Ужасно соскучилась».

Конечно, соскучилась она! Уже пятый год едет «на наследство посмотреть» и все такое. Нет, на Велинку я не сердилась, просто жутко скучала, мы с ней словно сестры были, понимали друг друга с полуслова, а после окончания обучения развела жизнь наши пути в разные стороны, и встретиться возможности не было никакой. Это я отправилась на проживание в забытый всеми край, а Велина моя в соседнее королевство перебралась. Брат ее там давно обосновался, вот и сестру к себе перетянул, там у них специальная магическая служба имеется, которая занимается разными делами. Мне до такого не дожить никогда, и временами, читая редкие Велинкины письма, я ей завидовала. А кому бы ни захотелось приключений, встреч с интересными людьми? Мне тоже хотелось, но не так сильно, иначе жители Заозерья давно бы забыли, как выглядит Алена Велимировна. Только душа все равно жаждала чего-нибудь необычного, и перед сном я частенько придумывала для себя различные истории, жаль только, они так и оставались вымыслом.

Когда впереди показался пустырь, отделявший мой дом от неширокой окраинной улочки, потемневшее небо расчертила яркая молния, и вслед за ней грохнуло так, от чего я невольно присела и прикрыла голову руками. Гроза собиралась нешуточная, и ноги еще быстрее понесли меня домой. Трава по бокам узкой тропинки зашумела, а ведь до этого ветра не было вовсе, пригнулась, пошла волнами. Вслед за этим и деревья зашелестели листвой, нагоняя тревогу. Пусть это всего лишь дождь, гроза, но из памяти еще не стерлась та буря, что обрушилась на наш край в конце весны. Наверное, месяца мало, чтобы забыть, вот и пугались мы дружно каждого раската грома, даже в те дни, когда гроза проходила стороной.

Я бегом влетела в свой двор, почувствовав, как на макушку и плечи, покрытые тонкой тканью платья, упали первые крупные капли, а потом и до крыльца добежать не успела – хлынул такой ливень, что побелело все вокруг. Отфыркиваясь и повизгивая, ворвалась в сени и уже оттуда, оставляя на полу мокрые следы, ввалилась в горницу и первым делом бросилась к окну, чтобы захлопнуть створки. Только тогда устало выдохнула и бухнулась на скамью. По лицу и шее с волос текла вода, но что-то не давало мне подняться на ноги и сходить хотя бы за полотенцем. Я неотрывно смотрела на небо, на яркие ветвистые молнии, прислушивалась к грохоту грома, от чего стекла в раме позвякивали, и вспоминала тот ужасный день.

Тогда местным повезло – никто не работал в поле, не гулял по лесу, все сосредоточились на рынке, поскольку какой-то заезжий купец привез нераспроданный товар и отдавал очень дешево. Я же на тот момент была у Авдотьи в гостях. Однако не успела обрадоваться, что никто не пострадал и все живы-здоровы, как в мой двор тихонько прокрался Селиван Матвеич и убитым голосом сообщил:

– А Макарка-то и Натан так и не вернулись. Сгинули, поди, во время бури этой окаянной.

Что сказать? На поиски пропавших мужчин мы отправились вдвоем, потому что люди были сильно перепуганы и выходить из своих дворов отказывались наотрез. Не палками ведь их гнать. Вот и пришлось старику сесть на весла, а я, схватившись за борта лодки, которая раскачивалась на волнах, и, надеясь, что мы не перевернемся, с помощью поисковых заклинаний обшаривала не только неспокойную поверхность воды, но и дно, и берег. К ночи, когда Матвеич уже еле держал в руках весла, нам улыбнулась удача. На Щучьем озере есть только один остров – Горелый. Когда-то в дерево на острове ударила молния, и вся растительность на нем выгорела, но в наши дни лес вновь стоял на своем месте и могучими кронами подпирал небосвод. Местные туда наведывались редко, поскольку ни грибов, ни ягод там не росло, зато рыбаки утверждали, будто у северной оконечности Горелого острова хорошо клюет рыба, из-за этого и был излюбленным местом у рыбаков. Правда, добраться туда могли только те, у кого были лодки, остальные же довольствовались берегом.

Так вот, уже в темноте мы еле-еле вытянули на песок лодку и решили заночевать на острове, чтобы в ночи не рисковать своими жизнями, возвращаясь обратно в Заозерье. Пока Матвеич мудрил с узлами, привязывая лодку к камню, я отправилась в лес, чтобы собрать хворост. Хоть и лето близко, а у воды ночами было прохладно, да и с живым огнем куковать на острове куда веселее, чем в кромешной тьме. Ночь выдалась безлунная, и мне пришлось запалить магический огонек, что завис над правым плечом и освещал дорогу. Тропок в лесу не было, но их отсутствие нисколько не мешало, ведь росли тут в основном сосны, а их ветки начинались намного выше моей макушки. Зато здесь пахло смолой, под подошвами сапожек приятно похрустывали сухие шишки и нападавшая со стволов кора. И пока я разыскивала сухие ветки, незаметно ушла слишком далеко от берега, а потом с перепуга, когда на свет из кустов неожиданно вынырнули две высокие фигуры, едва не убила рыбаков.