Елена Герасимова - Волк из Поднебесья

Авдотья рассмеялась, будто все, что случилось, ее уже не тревожило.

– Ты не удивляйся, просто я привыкла по жизни с улыбкой шагать, даже когда плохо. Ревела, конечно, много, а муж мне еще в самом начале нашей совместной жизни сказал, когда я улыбаюсь, у него на сердце делается светло-светло. Он меня солнышком ласковым называл. Вот и улыбалась и сейчас смеюсь, горести свои вспоминая. От слез, знаешь, Аленушка, легче не становится, и проблемы сами по себе не решаются.

Травница на какое-то время замолчала, покручивая в сморщенных, но еще крепких и ловких пальцах свою чашку. Глаза ее подернулись задумчивой дымкой, и я не тревожила женщину, кто знает, о чем она думала в этот момент.

– Знаешь, я как-то случайно оказалась в Корповке на той стороне озера, а там коровы клещевины наелись и помирали всем стадом. Бабы в рев, мужики уже собирались их добить, чтобы не мучились, но я спасла и стадо, и жители без кормилиц не остались. А в благодарность мне этот дом сложили, хотя сначала уговаривали у них поселиться, да мне к лесу ближе хотелось быть после того, что градоправитель Заозерский сделал. И этот дом я защитила по всем правилам, даже магии никакой не нужно.

– А что же для этого нужно? – почти пригнувшись к столу, спросила я хозяйку дома.

– Видела, какой дуб у моего дома растет?

Я кивнула, хотя не сразу поняла, куда Авдотья клонит, и недоуменно пожала плечами.

– Дуб издревле защитником считался. Помимо этого у него много разных качеств имеется, но от зла и недобрых людей именно он убережет. Дам я тебе желуди прошлогодние, закопаешь их вдоль ограды и произнесешь обережный заговор, – сказала так Авдотья и головой утвердительно кивнула, а потом добавила с улыбкой: – И при себе один носи.

Поверила ли я травнице? Скорее, да, чем нет. О чудотворной силе деревьев много сказано и написано, чему даже имеются доказательства из реальной жизни. Если дуб меня на самом деле от Бажена и его прихвостней оградить сможет, лучше весь двор желудями засажу, зато уже никого не буду бояться.

– Погоди, найду сейчас. Специально в прошлом году собирала, будто чувствовала, что пригодятся они.

Авдотья встала из-за стола и скрылась в углу, тут же чем-то застучав. Наверное, открывала и закрывала ящички и коробочки, где хранила свои драгоценные травы. Я сидела за столом, глядя в пустую чашку, и боролась с неожиданно возникшей тревогой. И связана она была не лично со мной или с моим домом. Нечто жуткое и необъяснимое лилось с теплыми весенними лучами в приоткрытое окно. Замолкли птицы, будто кто-то насильно заткнул им клювики, даже ветер, что до этого легко шевелил дубовые ветки и занавески на окошке, стих. На землю медленно опустилась гнетущая тишина. Тишина, от которой сделалось жарко, и липкий страх поселился внутри.

– Гроза собралась, что ль? – выглянув из-за печи, поинтересовалась травница. – Вроде ничего не предвещало.

– Как бы не ураган. На душе тревожно как-то, – протянула я и не удержалась, захлопнула створки.

Марфа, до этого спокойно дремавшая на подоконнике, резко выгнула спину и, сверкнув глазами, сиганула под стол, лишь оттуда слышалось ее глухое рычание.

– Что с тобой? Испугалась? – нагнувшись и приподняв край скатерти, спросила я у кошки, но она продолжала прижиматься всем телом к полу и рычать.

– Как бы не пришлось тебе задержаться, – поставив передо мной простую берестяную коробочку с желудями, обронила Авдотья. – Беда какая-то движется на нас, и лучше в такое время на улицу не выходить.

Я и ответить не успела, только взгляд перевела с хмурого лица хозяйки дома на окно и вздрогнула, когда небо начало резко чернеть. И не от того, что тучи набежали, будто солнце ясное смахнул кто-то с неба рукой, и оно камнем рухнуло за лес, погрузив землю в кромешную тьму. А потом и зажмуриться не успела – яркая вспышка расчертила небо на две половины. Нет, это была не молния, что-то на огонь похожее. Голова отозвалась болью, и вдруг раздался грохот до того ужасающий, от чего дом Авдотьи заходил ходуном, с полок попадала посуда, а мне на макушку шмякнулся пучок зверобоя.

– Это не гроза. Это нечто пострашнее! – выкрикнула в испуге травница, и я в момент очередной вспышки увидела ее побелевшее лицо. – Беда, Алена. Беда пришла на наши земли…

Честно говоря, мне и без того было до жути страшно, поскольку нормального объяснения тому, что происходило снаружи просто не находилось. В одном Авдотья права – это не гроза. А если это не гроза и не ураган, ведь ветра, что может с легкостью срывать с домов крыши, валить вековые деревья, выкорчевывая их из земли вместе с корнями, не было, тогда что? И слабая мысль, мелькнувшая где-то в глубине моего встревоженного сознания, заставила сердце замереть.