Роман Куликов - Разлом. Книга 1

С другой стороны, далеко не всегда прикрывающему приходится что-либо делать. Большинство полётов всё-таки проходят без эксцессов. Но даже в этом случае, мы – пилоты транспортников или почтмейстеры, как нас нередко называют, отдаем напарникам тридцать процентов гонорара.

Некоторые, кстати, прекрасно обходились без прикрывающих. Я же был из числа тех, кто предпочитал перестраховываться.

– Кейптаун неблизко. Мне потребуется несколько дозаправок, – решился Войцех, доставая свой кошель и ссыпая в него золото.

Самолёты прикрывающих более скоростные, манёвренные, лучше вооружены и защищены титановыми вставками, оберегающими пилота от пулемётного огня и осколков, но при этом здорово уступают транспортникам в дальности полёта. Это приходилось учитывать при построении маршрута.

– Думаю, оптимально было бы через Карачи и Джибути. Будем надеяться, что выбросит где-то поблизости от этих городов.

Поляк скривился.

– Что?

– В том Пределе сейчас война идёт. Сорок Великих шудров напали на Сомалийского короля пиратов.

– Слышал, – я кивнул. – Но вариантов других особо и нет. Потом Додома, Хараре и Кейптаун. Два Прокола. Можно иным маршрутом, но это не меньше трех Барьеров.

– Чем меньше Барьеров – тем лучше, сделал выбор Войцех. – Ещё какие-то трудности ожидаются?

Я пожал плечами: кто знает?

– Увидимся у ангаров.

Как и обещал Хо, ремонт моего «Беркута» стал для местных технарей настоящим авралом. Первое, что меня поразило, когда я вошёл в ангар – количество людей, снующих вокруг самолёта. Спящие вдоль стен в спальных мешках рабочие, вероятно трудились в предыдущую смену. Серьёзный подход. С учётом, что до кубриков тут идти было минут десять от силы. Видимо, я действительно был нужен Джеремайе, а у Хо имелся во всём этом свой интерес. И я смело предположил, что в накладе старый пройдоха не окажется.

Вторым сюрпризом оказалось то, что старший бригадир вполне сносно владел русским. Присовокупив к этому мои познания в китайском, мы достаточно быстро наладили контакт и провели совместную инспекцию. Обшивка выглядела как новая, не осталось даже следов повреждений от удара о плотный снег. Потом бригадир показал, что починили внутри.

Едва мы забрались в самолёт, как навстречу из кабины выпорхнул воробей.

Да вы издеваетесь?! Птица в салоне перед самым полётом?! Нехорошо это, ох нехорошо! В душе зародилась неясная тревога.

Закончив с кабиной, мы перешли к двигателям. Оба оказались повреждены осколками от ракет, потому и отказали. Да, уходили мы с Войцехом из родного Руссийского Предела красиво: с фейерверками и салютом. Пограничники знатно нас погоняли.

Ближе к полудню бригадир объявил, что ремонт закончен.

Я поставил ногу на трап, собираясь подняться на борт, и вдруг рядом что-то звонко стукнуло, звякнуло и раздался вскрик. Один из ремонтников, завершающих мелкие работы, то ли попал по пальцам молотком, то ли ещё что, но, громко вереща, он заскакал на месте, прижимая руку к животу, а потом повернулся к “Беркуту” и начал орать. Я не настолько хорошо знал китайский, чтобы понять все ругательства, но и того, что сумел перевести, хватило: рабочий костерил мой самолёт на чём свет стоит.

– А ну заткнись! Завали варежку! – рявкнул я на него.

И добавил несколько фраз из собственного лексикона.

Но китаец не унимался, пока бригадир не прикрикнул и не велел ему убираться прочь. Ремонтники ушли, а моя тревога разгорелась с новой силой. Нельзя! Нельзя ругаться на самолёт, тем более перед вылетом!

Я прошёл в кабину, устроился на своём месте, провел предстартовую подготовку и, неслабо так волнуясь, запустил двигатель.

Самолёт едва заметно вздрогнул, словно стряхивал с себя оковы сна. С тонким свистом и глухим рокотом, дизеля начали набирать обороты и вскоре уже радовали слух и сердце ровным гулом. Тревога немного отступила.

Я вывел «Беркут» из тени ангара под яркое солнце и остановился.

Пора пойти пообщаться с заказчиком.

Бар пустовал, лишь несколько рабочих разгружали ящики с провизией.

Джеремайя ждал, где и договаривались.

Едва я подсел к столу, как рядом снова материализовался Хо.

Ремонт твоего самолёта закончили, как я и обещал.

Мне показалось, что этот доклад предназначался больше не мне, а моему заказчику. Тот тоже правильно всё понял, кивнул и небрежным жестом велел управляющему уйти.

– Вот, держите, – конверт появился из-под чёрного плаща.

Я взял послание и убрал за пазуху, в специально пошитый карман в подкладке куртки. Застегнул клапан на пуговицу. Важную почту по-другому не возят.