М. Сан - Воля Провидения

– Дай мне посмотреть, – Нилли схватила кусок. – Нет, – разочаровано вздохнула она, – ничего не чувствую.

– И я ничего не почувствовал, – кивнул Мил.

– Значит, родники, – подытожил Кан. – Здесь, на западе, еще остались селения подданных императора, и культисты отовсюду стекаются именно сюда. Мы разделимся на три отряда: Алроуз и Скорф, вы поедете на северо-запад, Хейм и Нилли – на запад, мы с Милом и Бэт – на юго-запад. Ищите такие камни и постарайтесь не дать им заражать поселения. Встретимся у западной цитадели через двенадцать дней.

С этими словами Кан раздал по осколку каждой группе.

– Эй, а мы? – крикнул Джуг. – Мне надо моего брата искать. Отпустите нас!

Когда Джуг сказал «отпустите нас », Анкс подумал, что не хочет возвращаться назад в их родное селение. Он никогда не хотел быть кузнецом, да и здоровья заниматься таким трудом у него не было, но отца это мало интересовало. А теперь отец мертв, и Анкс нисколько об этом не жалеет.

В этот момент Мил пристально посмотрел на него, отчего Анксу показалось, будто он произнес все это вслух. Жар прилил к щекам. Анкс сильно смутился и отвернулся.

– Мы отведем вас обратно в ваше селение, – ответил Кан. – Но вряд ли ты сможешь кого-то там найти. Единственное безопасное место – это столица империи, вам стоит отправиться туда.

– Мы поедем обратно в деревню, – отрезал Джуг.

Анкс молчал. Кан пожал плечами и ушел спать.

На следующее утро Анкс проснулся, почувствовав, что с него снимают веревки. Мил развязал обоих пленников. Все погрузились на лошадей и направились на запад. Через несколько миль группы разделились, и Анкс с Джугом поехали вместе с Каном, Милом и Бэт.

К вечеру того же дня они добрались до деревни. Кругом царила тишина. Дома были частично разрушены: выбиты окна, вырваны двери, оббиты стены. Джуг погнал лошадь к себе домой, за ним поехали Бэт и Мил, а Анкс с Каном направились к кузнице. По пути им встречались трупы людей и животных. Живых в деревне не было.

Они подъехали к дому. Дверь была закрыта. Анкс аккуратно открыл ее и медленно вошел внутрь. Труп отца с проломленным черепом разлагался на полу. Дыра в черепе уставилась на Анкса. Спертый трупный запах ударил в нос. Живот скрутило, и его вырвало.

Кан зашел следом. Он осматривался вокруг, и его взгляд остановился на трупе. Кан подошел и встал рядом.

– Ты знал его? – спросил он в своей невозмутимой манере.

– Это… – Анкс на секунду запнулся, – это был мой отец. Я убил его, когда он напал на меня и Джуга.

– Его одурманил культ?

– Наверное.

Анкс одновременно ощущал тревогу и облегчение, и от этого еще больше конфузился.

– Когда-то это был мой дом, – продолжил он, копаясь в собственных мыслях и выдавая все, что находил. – А теперь что это? Мне некуда возвращаться. Но знаешь, я никогда не любил этот дом. Я всегда где-то в глубине ждал и даже надеялся, что произойдет что-то такое, что освободит меня от этого места… и от этого человека. Кроме Джуга, я ни с кем и не общался. Если бы не он, я бы все время чувствовал себя одиноким.

– Быть одному и чувствовать себя одиноким – это не одно и то же, – сказал Кан и, взяв Анкса за плечо, повел к выходу из дома. – Иногда мы чувствуем одиночество даже среди друзей.

Анкс легко вспомнил подобные случаи из прошлого. Вспомнил то вязкое, гнетущее чувство одиночества, которое часто заполняло его душу. Это не была обычная тоска по кому-то. Это было чувство оторванности от людей, будто существовало какое-то основополагающее отличие между ним и остальными, которое не давало ему стать своим.

Они вышли на улицу. Солнце садилось за горизонт, и пелена вечера накрывала небо. Анкс сел на траву у дома и смотрел в сторону леса, окутанного темнотой.

– От этого чувства можно избавиться?

– В глубине души все мы, – Кан замер, подбирая слово, – не могу сказать одиноки, это неподходящее слово, но обособлены. Стоит определенных усилий спуститься глубоко в подвалы собственной души и встретить там оторванное от мира, лишенное всякого смысла существование, столь мимолетное и незаметное в масштабах всего мира; и требуется храбрость, чтобы вернуться оттуда и продолжить жить, осознавая и смиряясь с тем, что узнал о себе.

– Разве те, кто живет в большой семье, в любви и достатке, одиноки? – Анкс нахмурил брови, вспоминая веселые лица детей, которых любили.

– Когда ты рассуждаешь о чем-то, то говоришь «я»? – улыбнулся Кан и, дождавшись, пока Анкс кивнет, продолжил. – И они говорят «я», и думают с помощью «я», и противопоставляют это «я» всему окружающему миру. Такова природа души. Она смотрит сама на себя в зеркало и считает, что есть «я» и есть «не я». В момент, когда душа впервые видит себя в зеркале, она вырывает себя из мира и обрекает на самосознание.