Михаил Лызлов - Черный осьминог

— Как, Павлушка, проголодался, небось?

— Да, не мешало бы перекусить. Но что здесь найдешь, кроме гнилых листьев? Ничего. Потерпим. Тут осталось до Барановска пустяки.

Передохнув с полчаса, они двинулись дальше.

— Постой, Павел, ты как — лазить мастер?

— В два счета заберусь, куда угодно!

— Я думаю, не мешало бы все-таки посмотреть, где мы находимся. Чем черт не шутит, в этом лесу и заблудиться немудрено!

— Так это я сейчас, товарищ Фальберг, только дерево повыше выбрать…

Выбрав высокую, красивую, ветвистую сосну, Павлуша быстро начал карабкаться. Лазить по деревьям было для него всегда большим удовольствием — поэтому и сейчас он расцвел от желания показать Фальбергу свою ловкость. Как кошка, без особых затруднений, он добрался до ближайших веток и через секунду скрылся за ними. Только иногда видел Фальберг, как мелькала среди листьев Павлушкина голова.

Через минуту Павлушка бомбой спустился вниз. Понизив голос, он сказал Фальбергу:

— Там поверху идет телефонный провод, я думаю, это и есть тот телефон, который имеет сообщение с пещерой. А вот в той стороне над лесом очень много крутится галок — там, наверное, есть люди.

Фальберг чуть не свистнул от неожиданности.

— Ну, брат Павлушка, пришло время нам с тобой поработать еще. Идти нам с тобой сейчас в Барановск нет никакого смысла, нам нужно проследить, что за люди говорят по этому проводу.

Осторожно осматриваясь по сторонам и прислушиваясь к малейшему шороху, они двинулись в путь, не упуская из виду кое-где проглядывающей сквозь ветви тонкой нити провода.

— Уж куда-нибудь да он приведет нас.

Аренский убедился в Барановске, что вся работа, которая ведется в этом районе, имеет руководство из Москвы. В Барановске было сейчас сравнительно тихо. После разгрома колесниковского отряда, наступления белых банд прекратились. Но ни самого Колесникова, ни его главных помощников схватить не удалось.

«Надо найти эту руководящую головку в Москве. Без руководства, без средств белогвардейцам ничего не удастся здесь сделать».

Сделав последние указания в Барановске, Аренский отправился в Москву. По дороге он заехал в Загорск, чтобы доложить в Губчека о положении в Барановске.

Но в Загорске его поразили неожиданными новостями. В день приезда Аренского там были получены материалы, обнаруженные при обыске Зенчикова и Вешнева. Эти материалы давали определенные указания о контрреволюционной организации, свившей прочное гнездо в Москве и носившей название «Черный осьминог».

Захватив их, Аренский с первым же отходящим поездом помчался в Москву.

Поимка Зенчикова и Вешнева держалась в большом секрете, так что Аренский надеялся накрыть в Москве организацию неожиданно.

События последних дней сильно встревожили полковника Полозова. Он чувствовал, что дело, затеянное им, терпит одну неудачу за другой. Эта тревога передавалась также и остальным членам «Черного осьминога», находившимся в Москве. От двух членов организации, Вешнева и Зенчикова, не получалось никаких известий.

Полозов еще более усугубил осторожность. Правда, остальных пятерых членов «Черного осьминога» он всячески утешал, успокаивал их, пытался рассеять в них эту тревогу. Он знал, что если «Черный осьминог» развалится, то и полоса восстаний, на организацию которых было потрачено столько сил и средств, потерпит неудачу. А вместе с тем он чувствовал, как с каждым днем крепнет советская власть.

Чтобы иметь больше времени для усиления работы, Полозов взял отпуск. Теперь почти каждый день они собирались в Свалийском посольстве. Из ряда городов центральной России выслушивали они гонцов. Но во всех этих городах не было сильных организаций. Главная надежда была на Барановск — он должен был сказать решающее слово. Но оттуда никаких сведений не было.

Из осторожности Полозов в своей квартире имел ход через замаскированную дверь в небольшое помещение, имевшее вид чулана и помещавшееся рядом. В последнее время, возвращаясь домой, он заходил туда и проводил там все время. Из этого чулана имелся ход на чердак, который можно было использовать в особенно критическую минуту.

И только эта предосторожность спасла его.

По приезде в Москву Аренский явился к начальству и, доложив положение вещей в Барановске, не медля ни минуты, приступил к работе. Имевшиеся у него на руках документы указывали на определенную связь «Черного осьминога» со Свалийским посольством. С этого он и начал. Выбрав человек десять лучших сотрудников Московской ЧК, он установил тщательное наблюдение за особняком Свалийского посольства. На этот раз Аренский твердо решил, что «Черному осьминогу» не удастся скрыться из его рук.