Сергей Гончаров - Адам и Ева проклятого мира

Подбадривая супругу криками «Молодец», «Чуть-чуть осталось», «Давай, давай любимая», и тому подобной, нужной в таких случаях ахинеей, я невольно восхищался ею. Иногда моя жена проявляла себя с такой стороны, о которой ранее я и предполагать не смел. Она была словно нескончаемый мешок с подарками, залезешь рукой и обязательно что-нибудь вынешь. Иногда мне кажется, что я со своим мелочным мировоззрением, вечной суетой и идеальным порядком, бесплодными мечтами, и еще кучей всевозможных недостатков просто был не достоин той девушки, которая жила со мной…

Наконец Лида добралась. Я помог ей спуститься. Она дрожала. Оказавшись ногами на твердой поверхности, сразу села на холодный асфальт.

– Прости, милая, – зачем-то произнес я.

Мои извинения неожиданно привели супругу в чувства. Она поднялась, оправила платье, подол которого оказался в ржавчине. Я поглядел на свои джинсы, вся промежность которых тоже была в ржавчине. Попытавшись ее оттереть, быстро понял всю тщетность этой затеи.

– Наверно нам туда, – указала Лида на дорогу, петлявшую между полей и прятавшуюся в далеком лесу. – Думаю, нам надо сходить в тот город, – указала на долину, где мы видели мотоциклиста. – Делать нечего, придется топать по дороге. Где-то же она должна сворачивать к городу?!

Я не мешал супруге словоизлиять и проявлять инициативу – это довольно обычное явление для ее психики, перенесшей шок.

Оглянувшись еще раз на мост, ставший и спасением, и кроватью, и испытанием, мы направились в сторону черневшего на горизонте леса.

Мы шагали по дороге и мало говорили. Несколько раз попытались гадать, где очутились, но мозги до такой степени устали, что отказывались фантазировать. При этом мы усиленно вертели головой, но никакой опасности не замечали.

Лес медленно приближался. Темный, мрачный – как в сказках.

– Есть хочется, – пробормотала Лида.

– Чего? – не расслышал я.

– Кушать, говорю, хочется! – четче произнесла она.

– Вода б еще не помешала. Давай смотреть по сторонам в поисках съестного, – ответил я.

– Господа туристы, посмотрите направо – там сейчас будет дерево с беляшами, а по левую руку раскинулась плантация минералки…

– Нашла время прикалываться… – буркнул я.

– Прикалываться?! А где здесь смотреть по сторонам? – Лида осклабилась и нападала на меня, словно на чужого человека, чувствовался стресс пережитых дней. – Там трава, – супруга махнула рукой в одну сторону, затем в другую. – И там трава. Причем сорняки. Что здесь можно съестного найти? Или ты для поддержания разговора это ляпнул – мол, скучно идти, дай скажу что-нибудь умное, жена же дура, будет слушаться да головой вертеть. Могу тебя огорчить – на этот раз ты сказал полную чушь, но если конечно хочешь, можешь пойти поискать в этих миниатюрных тропических джунглях что-нибудь съестное, да воды еще не забудь. Умник! Мог бы ночью под меня и что-нибудь подложить, знаешь же, что у меня почки больные, или ты как всегда обо всем забыл? Нет, не забыл?! Ну, прямо молодец! Мне сплясать, а может песню спеть во имя твоей благородной и ничего не забывающей памяти?! Теперь у меня болят почки, может, ты знаешь, как их лечить? Не знаешь? Жаль. Я так рассчитывала, что мой муж-всезнайка знает, а он… Кстати, упустила из виду! Учти, – она резко сменила тему. – Если узнаю, что путаешься с этой тварью блондинистой, то сам знаешь, что сделаю! Хватит мне…

Я почти не обращал внимания на лившиеся потоком упреки – такое редко, но бывало, кое-как привык. Потому, когда впереди на дороге показалась черная точка, через несколько десятков метров превратившаяся в автомобиль, пришлось перебить супругу.

– … и мне до жути надоели твои сигареты! Создается впечатление, что живешь на табачной фабрике, а спишь с пепельницей! К тому же посчитай, сколько на это…

– Заканчивай лясы точить, – перебил я. – В другой раз будешь совершенствовать свое мастерство.

– Не, ну вы посмотрите на это хамло?! Да как…

– Да умолкни, наконец! – пришлось повысить голос, зато это подействовало.

Вскоре Лида и сама заметила стоявший посреди дороги автомобиль.

Не прошло и пятнадцати минут, в течение которых моя жена, насупившись, шагала чуть поодаль, всем видом выражая крайнюю степень обиды и возмущения, как мы оказались почти рядом с этим странным транспортом. Почему «странным», спросите вы? Трехосный легковой автомобиль был в длину около семи метров и больше всего напоминал катафалк. Передняя водительская дверь была вырвана и лежала рядом, колеса спущены, а кузов набрал на себя столько пыли, что из черного превратился в грязно-серый. Лучше рассмотреть место давно случившейся трагедии мы смогли, только подойдя вплотную. Возле автомобиля странной, ранее невиданной марки, повсюду были разбросаны человеческие кости, у обочины лежал череп. Внутренности машины давно сгнили, на приборной панели ютилось гнездо с тремя яйцами, а сиденья пестрели ржавыми пружинами. На заднем, насаженный на пружины и остатки обивки, находился развалившийся скелет. Останки как останки, ничего примечательного, кроме того, что это не макет в кабинете биологии, а когда-то живой человек. Мы долго смотрели на этот отголосок печального прошлого и уже собирались уходить, когда я заметил в черепе «пассажира», в височной области, круглую дырочку. Заинтересованный этой находкой я обошел машину и, приглядевшись, обнаружил застрявший между пружин пистолет. Стекло в двери было поднято, а сама дверь, за прошедшие годы, основательно приржавела и не открывалась. Пришлось залазить через оторванную и, увертываясь от торчавших во все стороны пружин, по скрипевшему от натуги дну, добираться к заветному предмету. Оружие основательно застряло в пружинах и, сколько я ни пытался, вытащить его не получилось. Разозлившись на все, в том числе и на собственную криворукость, я со всей силы дернул его. Остатки скелета с деревянным стуком рассыпались. Пистолет оказался свободен. Ни секунды не мешкая, я выбрался из ехавшего в вечность катафалка.