Виктор Вассбар - Понять и полюбить

Так вот, господин хороший, Государь Милостивый, Господин Редактор, спрашиваю я вас, кто таков тот оглоед, который всё прописывает про наше село? Назовите его имя, и мы воздадим ему как положено за злобство его, чтобы не писал напраслину разную на нас, честных тружеников-крестьян. Кто ж он такой, прямо как невидимка какой-то, али ещё хлеще дух нечистый, поганец нечестивый? Откройте имя его нам, коли ваша газета такая правдолюбивая, а иначе получается, что пишете вы всякие безобразия анонимные, и газета ваша от этого тоже получается, какая-то мутная, сообразно бумаге вашей серой, на которой печатаете вы всякие непроверенные факты.

Это что же получается? После ваших пропечатанных статеек боязно ужо купаться зимой при 30-ти градусном морозе. Нельзя и пчёл отпеть, которые померли, нельзя и в кредитном товариществе, али у пивной лавки побуянить, нельзя и к соседке молодой в гости сходить, когда муж её на охоте, али ещё где всю неделю отсутствует, нельзя и с товарищем три коромысла вина купить в винной лавке Кобылкина и выпить всё в один присест! То нельзя, это нельзя! А что же можно? Вроде как уже и нечего! И какой это чёрт всё пишет? А вы поддакиваете ему и подхлёстываете, чтобы он и дальше писал всякие гадости на нас.

А тут ещё и Филька Пустобрех (это у него фамилия такая – Пустобрех), туда же! Как газету вашу, где раздобудет, тут же на коня и ну по селу по дворам гонять и разносить по несознательным людям всякие безобразия, что пропечатаны про нас – добропорядочных русских крестьян. А ежели кто супротив него выступает, сказывает, что врёт он всё, перед тем добрым человеком с рожей ухмылистой газетой вашей потрясает и огульно шерстит всех подряд, особливо меня. А я ему, что такого плохого сделал, а? Я ж с ним даже и кружки пива никогда не выпил! А он меня понужает, как будто я с ним три ведра вина выпил. Всем, злыдень этакий, – от мала до велика разблаговестит всякие пакости обо мне, – с кем из баб сплю и как с ними чего делаю, как будто, падла этакая, стоял у наших с Марусей ног, али у ног с Клавой, Тосей или Верой. Я ж не виноват, что девки меня любют.

Милостивый Государь, Господин Редактор! Настоятельно прошу вас выдать нам того «писателя», который хаит наше село почём зря! Вот тогда мы доберёмся до него, расправимся как того он достоин, выгоним из села, как нечистого духа, пущай пропадом пропадает, ежели не хочет жить как все живут, – мирно пиво пить, когда надо бабу свою уму разуму научить, когда детишек за уши потеребить, чтобы родителев своих слухались, а когда кому и в морду за дело дать, чтобы всякое такое, что неслед не говорил.

– Э-хе-хе, до чего жизнь пошла нынче паскудная, не жизнь, а одно безобразие! И всё из-за таких оглоедов!

А ведь было всё так хорошо. Водку пей, где хошь, а теперича за свои любезные не выпьешь где попало, сразу на крючок и в газетку вашу, будь она неладна! Раньше-то мы и воров били, с моста их на лёд бросали, али задним местом об пень, а нынче за это доброе дело можно и в каталажку угодить, а всё благодаря вашей газете. Даже в дому своём бабу свою и то побить нельзя, – всё пропишут.

Э-хе-хе! Вот такая наша жизнь стала – никудышная! Что-то будет лет через сто. Обнакновенный человек и правду не найдёт, такие, как наш деревенский злыдень, всё обхаят и у власти встанут. Ежелиф сейчас я и пишу вам, Милостивый Государь, Господин Редактор, и вы конечно ж прочитаете эту боль мою, то в будущем редактора и читать не будут письма от народа. Почему? А вы подумайте! Вот такая она эта Э-хе-хе!

Народная притча.

Однажды Спаситель и Пётр шли по земле, и навстречу им попалась собака. Пётр и говорит:

– Свернём, Господи. Бешеная собака бежит.

Спаситель ответил:

– На что? Она пробежит, и нас не тронет.

Посторонились немного, собака и пробежала.

Идут дальше и навстречу им пьяный человек. Иисус Христос и говорит:

– Вот теперь свернём подальше, пьяный человек идёт нам навстречу.

– Что Ты, Господи! Собаки бешеной и то не побоялись, а это ж человек, – ответил Пётр.

И пошли дальше.

А тот пьяный, как повстречались с ним, остановился и давай их ругать.