Дина Гусейн-Заде - Пуговицы. Мир после удара

И, как обычно, Надя постарела. А Леди снова на время угрюмо замолчала, почувствовав новую волну боли. Как будто бездушный паразит грыз её изнутри.

Нади было обидно, что она не может помочь своей старой подруге. От беспомощности из неё вылетело:

– Вы очень странная монахиня!

– Ну что тут скажешь, я люблю держаться за жизнь со вкусом.

– Зачем Вы решили ею стать?

– Я всегда боялась влюбиться в кого-то сильнее, чем люблю своего Бога или себя.

– У Вас случилось что-то плохое?

– Напротив, со мной случилось что-то хорошее.

Прежде, чем Надя спросила следующий вопрос, Леди успела что-то вспомнить и её напряженные уста наконец-то тронула улыбка.

– Леди, а что случилось?

– Дитя, оставь мне какую-нибудь загадку, а то как же иначе я смогу поддерживать амплуа загадочной дамы.

– Вы видели какое-то чудо? – не унималась Наденька.

– Наша жизнь – это уже Величайшее чудо!

– А Вы не жалеете, что стали монахиней?

– Когда жалеем о чём-то, то оскорбляем Бога.

– А почему?

– Какая же ты сегодня болтливая! Покушай лучше ещё пирогов!

– Болтливая больше чем обычно?

Леди рассмеялась и совсем расслабилась. А Надя помолодела и не унималась:

– И всё же Вы самая странная монахиня из всех, о которых я слышала! Я слышала, как дедушка с собакой говорят, что так нельзя. Мол, Вы ни рыба и ни мясо, ни святая, а ведьма. А ещё, что удаление своего гена… Как же он сказал-то?

– Гена?

– Кода! Генокода из мира – это чистой воды эгоизм!

Старая Леди фыркнула.

– У этого старого пердуна хороший вкус, но он не может простить, что я не вышла за него замуж. А собака ещё молода и глупа. Да, я живу немного не по общепринятым правилам. Но кто придумал те стандарты, чтобы я им следовала? Элементарные ханжи! И не надо забывать, деточка, что все мы разного рода эгоисты. Так, даже просто думая о своём эгоизме вы всё равно продолжаете думать о себе. И если уж мы заговорили о моей вере, то я не могу позволить себе затворничество где-то в пещере на склоне горы, так как воистину нет верующего глупее в своих суждениях, чем думающего только о своей душе! Поэтому я живу и служу людям в виде пирогов и носков.

– Но, кстати, Вы запираетесь в своей квартире также, как если бы в келье.

– И то верно.

– А ещё дедушка говорит, недозволительно монахине курить. Тем более, через такой до неприличия длинный мундштук.

– Ха, а мы раньше любили с ним покурить. Но если рай или ад существуют, то я предпочла бы, чтобы там была курилка. И лучше в раю, потому что не люблю много дыма. Собственно, потому и курю через мундштук.

Надя была твёрдо уверена, что курение вредно для организма, но для этой старушки было простительно. Та курила одну сигарету вечером пятницы, смотря на закат. Если заката не было видно, то не курила. Можно было залюбоваться дамой, когда та выходила на балкон, грациозно поджигала на дальнем конце своего мундштука сигарету, вальяжно затягивалась и выдыхала дым. И это ничуть не беспокоило её соседку по квартире, что сидела рядом. Кстати, да, мы же ещё не рассказывали про её сожительницу.

На самом деле все знают и давно уже не секрет, что Старая Леди жила не одна. С ней соседствовала обладательница царской осанки и королевских замашек. Они никогда не критиковали друг друга, а просто существовали бок о бок. В общем, человек и кошка – давно избитый союз.

Эта кошка была очень загадочным животным. Часто её можно было поймать на балконе, нюхающей солнечных зайчиков. А ещё она была персоной, у которой была своя маленькая тайна. Дело в том, что наша пушистая героиня была кошкой Королевских кровей. Об этом не знал никто из людей, кроме одной маленькой девочки. И вот как она узнала кошачью тайну.

Как-то раз Королевская кошка созвала собрание своих местных мяукающих подданных. Сейчас уже точно никто и не вспомнит, для чего это было нужно. Может, поговорить об увеличении численности собак, может, дать ценные указания по отлову мышей или просто напомнить, кто тут главная. Королева-кошка сидела на выставленной на улицу старой газовой плите. В духовке без дверцы располагалась старшая кошка-принцесса. Вокруг трона собралось штук двадцать остальных кошачьих, шла оживленная мурчащая дискуссия. Вдруг процесс прервала та самая маленькая любопытная девочка, которая лазила своим носом везде, где он мог пролезть. Пришлось срочно сказать своё твёрдое «мяу» и разбежаться в стороны. На всякий случай они ещё долго носили девочке мышей, в качестве залога о неразглашении.