Игнат Сахаров - Матрешка и Медведь

– Эй!

Медведь осторожно выглянул из-под дерева, но не стал пока обнаруживать своего присутствия. Он даже принюхался, как делали его далекие предки в кризисных ситуациях. И унюхал много нового, по большей части неприятного. К сожалению, он понятия не имел, что может пахнуть вот так горько и противно, откуда исходит вон тот мутно-приторный аромат и что это за запах принесло ветром – слегка тухлый и с кислыми нотками. Он безошибочно мог отличить по запаху фокаччо с сыром от «маргариты» с анчоусами, но местные запахи никакой информации не давали.

– Эй! – снова сказал в пространство человек в костюме и поскреб подбородок, заросший пегой щетиной. – Простите, пожалуйста, а где выход?

Медведь наполовину высунулся из-за дерева и с опаской оглядел человечка.

– Вы что, следите за нами? – спросил он строго.

– Что вы, что вы! – замахал руками тот, и у него вдруг появился на шее красивый желтый бант в темно-коричневый горох. – Я, знаете, так разволновался, когда вы с колдуньей все это… Я пошел за вами, а тут стрельба, шум, я так перепугался! Очень страшно!

– Ну да, не без того, – присоединилась к беседе Матрешка, вылезая из вороха травы и веток, и отряхиваясь, – а вам что тут надо?

– Вы не подскажете, как найти выход? Я тут совсем ничего не знаю, я не местный.

– Мы в общем тоже! – сообщила Матрешка.

– Как, а… – человечек застенчиво посмотрел на Медведя.

– Нет! – обиделся Медведь.

– Простите, простите, я ничего такого не имел в виду, – огорчился человечек. – Извините, а вы будете отсюда выходить?

– Очень бы хотелось, – хмыкнула Матрешка.

– Ой, как хорошо! – обрадовался человечек, порозовел и стремительно располнел размера на два. – А можно, я с вами? Я бы очень хотел отсюда выйти, здесь довольно много кровососущих.

– Ну конечно, пойдемте, – радушно согласился Медведь, уже забыв обо всяких подозрениях.

– Вам не кажется, что это лицо вас полнит? – спросила Матрешка, пристально всматриваясь в нового спутника. – Вы вообще кто? Вы почему все время меняете внешность?

– Да-да, извините! – человечек резко осунулся, щеки его стали впалыми, как горные долины, а бант съежился и исчез. – Простите, я должен был сразу представиться. Я работаю фотороботом в городской полиции. Точнее, работал. До недавнего времени, – и он погрустнел.

– А что случилось? – заинтересовался Медведь. – Вас что, уволили?

– Нет-нет, я бы так не сказал, – вздохнул Фоторобот и моментально поседел, – но работа, видите ли, такая нервная, вечно стрессы. И я в последнее время стал страдать нервным тиком. Это несколько мешает рабочему процессу, к сожалению.

– Надо думать, – пробормотала Матрешка, наблюдая, как седина быстро убывает с головы Фоторобота, уступая место рыжевато-русому цвету, какой встречался прежде у викингов.

– Да-да, сильно мешает, увы. Мне предложили взять длительный отпуск без содержания, чтобы я решил эту проблему.

– И вы думали, колдунья поможет?

– О ней ходит довольно много обнадеживающей информации, – дипломатично заметил Фоторобот.

– Даже чересчур, – покачал головой Медведь. – Ну что, пойдем? – и он двинулся к опушке.

– Ты точно знаешь, куда надо? – холодно удивилась Матрешка.

– Где просвет, там обычно дорога, – отрезал Медведь, не оборачиваясь. За этот день ему выпало слишком много неприятностей, и он устал спорить.

– Скажите, а чем вы так разозлили этих людей? – спросил Фоторобот. – Это что, бандиты?

– Они думают, что у Матрешки внутри случайно может оказаться кое-что им нужное, – пояснил Медведь.

– Хотя на самом деле ничего подобного! – поспешила уточнить Матрешка.

– Странное недоразумение, – подвел итог Медведь.

– Понятно, понятно, – задумчиво покивал Фоторобот. – Недоразумения часто приводят к стрельбе в лесу, это известно. А почему вы не пойдете в полицию?

– Вы что, там же такая коррупция! – воскликнула Матрешка. – Они же сами хуже бандитов!

Фоторобот насупился и промолчал.

– Ты, кстати, говорила, что это фирма по чему-то там промышленному, – напомнил Медведь. – Они всегда себя так ведут? Такой стиль бизнеса?

– Я не знаю, что это здесь были за люди, – голос у Матрешки дрожал, глаза заблестели от слез, – никогда их не видела. Я все-таки не думаю, что это бандиты. Может, они стреляли холостыми?

Ни дорог, ни даже тропинок на опушке не оказалось. Но это совершенно не портило общее впечатление. Осень уже расположилась в календаре на правах хозяйки, а здесь об этом и не слышали – трава шелестела по-летнему, какие-то белые пушистые метелки заманивали шмелей страстным медовым ароматом, кузнечики упоенно скрежетали среди настырных ромашек и ленились даже прыгать. Просто замолкали на секунду и сдавали в сторону, заслышав шаги. Поляна была ровной, как стол, – никаких внезапных оврагов или ям. Длинная и узкая, она вытянулась посреди леса на манер взлетно-посадочной полосы. Но, натолкнувшись в конце концов на частокол еловых стволов, не обрывалась, а сворачивала налево и там, вроде бы, продолжалась. Довольно необычное поведение для лесной лужайки, согласитесь. Медведь тоже уловил эту странность, хотя сейчас его занимало совсем другое. Солнце заметно располнело и приобрело красноватый оттенок. Оно уже наполовину сползло за вершины деревьев и выглядело по-вечернему усталым, хотя продолжало изо всех сил жарить в любой просвет между ветвями. Дело шло к закату, и у Медведя появились нехорошие предчувствия, очень нехорошие. Предчувствия были гораздо хуже, чем даже вчера, когда его везли в ветеринарную клинику. Там хотя бы была кровать, а ночевку в лесу Медведь даже не хотел себе представлять. Он ускорил шаг и чуть ли не перешел на рысь, Матрешка с Фотороботом подотстали, но тоже старались изо всех сил – никого из них не привлекала идея спать на еловой хвое среди комаров и прочей беспардонной живности.