Салли Эверс - Залес. Противостояние

Этот короткий промежуток времени у зеркала Наяда позволяет себе быть настоящей. Она расправляет плечи гордо, чуть вздёргивает аккуратный подбородок и поджимает нижнюю губу. Возможно, она не так уж невинна, как сама думает. За её плечами была другая жизнь, о которой она не помнит. И кем она в ней была, по всей видимости, большой секрет. Она не помнит многого, но помнит своё имя.

Отчасти её это успокаивает, если она помнит имя, данное ей милостивым лордом, значит, память не пропала. Значит, жизнь продолжается.

Она ещё раз оглядела себя в зеркало, маленький шрам на ключице от ножа – след её подростковой драки здесь – в Хорте, и едва заметная татуировка за левым ухом – причудливое изображение маленькой змейки, свернувшейся в клубок и поджавшей хвост. Она вот-вот нападёт, но изображение застыло и вряд ли когда-то оживёт.

Наяда ласково поглаживает татуировку. Это единственное, что доказывает – она была рождена не в Залесе, и не в Морвате, где подобные вещи под строжайшим запретом. Это знак её прошлой жизни, и когда-нибудь она обязательно узнает, что он значит.

Потянувшись во весь рост, девушка сладко постанывает, сбрасывая с себя остатки сна, и не спеша бредёт к ветхому комоду, достаёт слегка потрёпанные брюки и белую блузку. Блузку надевает через голову, позволяя ткани свободно прошелестеть по коже. Ткань немного жёсткая, дешёвая, но приятная.

Натягивая штаны на отощавшие бедра, Наяда понимает, что сильно похудела. Штаны она подшивала уже дважды и, видимо, третий раз не за горами. Чтобы подчеркнуть свою худобу, она подвязывает талию чёрной лентой.

Вообще-то ей уже достаточно давно не хватает денег на то, чтобы питаться вдоволь, но она старается не обращать на это внимания. Во всём есть свои плюсы, на худощавую девчонку с окраины никто не обращает особого внимания, она не интересует ни мужчин, ни женщин, поэтому ей нечего опасаться, живя одной около леса.

Может быть, она ничего не помнит о своей прошлой жизни, но она не глупа. Она умеет читать, хоть и скрывает это, знает язык морватцев, а холодная сталь, попадая в её руки, будто оживает. Но обо всём этом девушка упорно молчит, стараясь не привлекать к себе недружелюбные взгляды. Первое, что она поняла, получив имя у лорда Ивьенто – в Залесе не безопасно. Нигде не безопасно. Хочешь выжить, не навлекая на себя беды – молчи и кланяйся господам, когда они проезжают мимо на благородных конях, сверкая роскошными драгоценностями и белозубыми улыбками.

Наяда выскочила из хижины, служившей ей домом и убежищем, помчалась по тропинке, уводящей в город. Ей нравилось бегать, ощущать жар собственного тела, чувствовать, как нехотя, будто со скрипом растягиваются мышцы, и слышать ровное дыхание. Она могла бы добежать до Морвата, будь границы королевств открыты. Могла бы добежать до края света!

Улыбаясь, девушка оглянулась на свой дом, оставшийся далеко позади, и закружилась, подставляя лицо тёплым лучам солнца. Её не пугала изнурительная работа на полях, тяжёлый труд не смог за четыре года сломить её и сделать угрюмой, как других горожан. Где-то в душе она осталась ребёнком, радующимся всему, что видит вокруг.

Девушка притормозила у бурной реки, окунув в воду руки. Холод обжёг кожу, но Наяда будто и не заметила этого. Она быстро умылась, прополоскала рот и дальше пошла пешком, стараясь не пританцовывать и ни в коем случае не переходить на бег.

В Хорте – городе недалёком от столицы Залеса – законы достаточно жестоки, особенно к женщинам. Смирение, послушание и робость. Первые три слова, которые Наяде вбили в голову после пробуждения.

Она мысленно загибала пальцы, повторяя:

«Глаза опущены в пол»;

«Не заговаривай с людьми в форме без разрешения»;

«Двигайся плавно, не делай резких движений, если не хочешь остаться без головы»;

«Если говоришь, твой голос должен быть тихим и выражать смирение»;

«Не смей возражать и оговариваться, глупая девчонка, иначе можешь лишиться языка»;

«Запомни: твои колени нужны тебе только для того, чтобы выказывать преданность своему господину»;

Правила, не такие уж и сложные, но вызывающие бурю возражений каждый раз, когда о них задумываешься.

Наяда огляделась по сторонам, замедляя шаг. Город только-только начал просыпаться, многие ещё позволяют себе нежиться в тёплых или не очень кроватях. Те, кто победнее и статусом ниже, уже на ногах, отправляются в поля, открывают лавки на площади, тяжёлой поступью бредут на ферму; некоторые, кому выпала большая честь, бодро шагают в сторону казарм, к слову, готовятся к новому изматывающему дню.