Клод Анджи - Откровение Элохим

Раздался звук горна, собаки радостно завыли, узнав сигнал начала охоты. Генрих рванул с места первым, словно в его жеребце была чудодейственная пружина. Все остальные рванули следом за ним. Лошади, люди и собаки всё перемешалось в шумной толпе, гончие собаки и подгоняющие своих лошадей люди. Диана оказалась в последних рядах, среди отстающих. Её спокойная, как выразился Генрих, кобыла, казалось совершенно не знала, что такое галоп и не собиралась этого узнавать и сейчас. Наконец, она отстала и вовсе от всей толпы, оббив все ноги о бока упрямого животного. Пуатье, в конец, выбившись из сил, подгоняя свою рыжею лошадку, сдалась окончательно. Она, наконец, поняла, что это дело бесполезное. Лошадь не собиралась бегать за какой-то там толпой. Она опустила поводья, понимая, что ей уже никого не догнать, дав кобыле свободу. Кобыла не теряя времени зря, потянулась к первому попавшему кусту, стала лениво жевать листья. Пуатье вздохнула.

– Ты не лошадь! – Говорила она.

– Ты же просто корова!

– Какой болван поставил тебя в конюшню!

– Тебе место, право, в коровнике! – Ругала она, свою рыжею.

Но, животное, казалось было абсолютно равнодушно к подобным обвинениям.

– Лошади бегают! Если ты не знала. – Продолжала Диана.

Но, рыжая, словно соглашаясь с тем, что она корова. Снова потянулась за порцией листьев, лениво пережевывая лакомство.

– Ах, – вздохнула Диана.

Слыша удаляющийся шум охоты. Шум горна, лай собак, и ржание лошадей становились всё тише и тише. Она поняла, что ей уже никак не нагнать их, ещё раз вздохнула, оглянувшись вокруг. Всюду было благоухание леса, жужжание всевозможных жучков и шмелей, щебетание на разные лады лесных птах. Мелькнула белка в ветвях дерева, сев на ствол и с любопытством принялась разглядывать не прошеных гостей. Она опустила поводья, дав волю своей кобыле идти куда вздумается, и с наслаждением любуясь окружающей её красотой, наслаждаясь свежим воздухом. Её рыжая, шла вперёд, ощущая свободу и Пуатье не заботилась о том, чтобы её направлять. Она бродила так по лесу какое-то время. Её лошадь вышла на маленькую полянку, покрытую зеленью и цветами. Кобыла остановилась, начав обгладывать ближайший куст. Вдруг Диана услышала глухой стук и хруст ломающихся веток с другой стороны опушки. Через мгновение оттуда, вдруг неожиданно выскочил огромный кабан. Чудовище было огромное с налитыми кровью глазами, и с большими жёлтыми клыками. В его боку застрял кусок обломанного дротика, зверь, был ранен. Пуатье, словно загипнотизированная не могла оторвать взгляда от чудовища, застыв на месте. Её лошадь перестала жевать, тупо уставившись на кабана. Возможно, если бы Диане досталось более расторопное животное, а не эта рыжая кобыла, то скорей всего она дала бы дёру. Но, её кобыла на несчастье, оказалась и долго соображающая. Сама же Диана застыла на месте, ничего не предпринимая. Так они и стояли, она и её лошадь, глупо уставившись на огромного кабана напротив, и не та, не другая, не думали бежать. Кабан замер лишь на мгновение, увидев их, но уже в следующее мгновение воинственно захрипев и прижав клыки ближе к земле, собрался броситься на обоих. Но, ему помешал страшный треск и грохот в кустарнике рядом. Кабан резко повернулся на шум. Диану шум вывел, наконец, из смертельного оцепенения. На опушку вылетел на всём ходу Генрих, на своём дымчатом. Дымчатый был весь в пене и листьях. Глаза дымчатого горели красным огнём, ноздри расширились, он грозно фырчал. Генрих, как и его жеребец, тоже был весь в листьях. Его глаза, как и у его коня, горели тем же огнём. Всё произошло так быстро, что она не успела опомнится. Генрих на всём скаку выпрыгнул из седла, прыгнув прямо на спину чудовища. В свете солнечных лучей мелькнуло лезвие кинжала и они оба, Генрих и кабан, покатились кубарем по листве и земле в смертельном клубке. Кабан жутко заревел, а через мгновение, издав чудовищный вой, чудовище задрожало и замерло. Генриха не было видно, он был под кабаном. Они оба не шевелились. Диана наконец-то очнулась окончательно. Её сердце замерло и забилось так отчаянно, что стало трудно дышать. Боже! Он мёртв! Мелькнула кошмарная мысль. Она быстро спрыгнула с седла вниз на землю. Её рыжая тоже очнулась, и, учуяв запах крови в ужасе заржала, поднявшись на дыбы и бросившись со всех ног наутёк. Пуатье подбежала к кабану стараясь разглядеть Генриха. Её сердце бешено колотилось, исполняя в её груди чечётку. Генрих оказался придавлен тушей кабана. Но, вот он зашевелился и, откинув в сторону тушу кабана, которым был придавлен, прилёг рядом с кабаном, облокотившись о его тушу, словно о спинку кресла. Она ошарашено следила за его действиями. А он, он улыбался! Весь перепачканный в крови поверженного животного, вперемешку с листвой и землей, он улыбался ей. Её охватила злость.