Геннадий Ананьев - Жизнью смерть поправ (сборник)

– Гроза, Илюша, идет. Пошли побыстрей.

– Не стоит. А захватит, вспомним, как мы к овину на току бежали. Как будто сама судьба посылала случай понять друг друга. Не поняли…

– Я боялась сделать первый шаг. Вдруг от ворот поворот? А так хоть надежда оставалась. В мечтах я жила тобой и боялась потерять мечту…

До последнего момента они не останавливали тогда комбайн. Небо начало грохотать издали, с запада приближался и все усиливался хватающий за душу рокот. Молния за молнией полыхали в глубине черной, как крыло ворона, тучи. И даже когда первые, пока еще редкие, капли застучали по металлу, Илья не останавливал комбайна. Круче забарабанили дождинки.

– Пора! Бежим!

Метров триста до тока, но, как они ни торопились, ливень промочил их до нитки. Съежилась Марфа, отодвинувшись подальше от Ильи, и замерла. А ему так хотелось, чтобы она прильнула к нему, обогревая и его, и себя.

«Противен я ей. Противен…»

Вздохнул седовласый ветеран и признался:

– Боялся я, что получу затрещину, какие ты тогда раздавала парням, кто намеревался обнять тебя.

– Глупенький! Тебя любя, отбивалась я от ухажеров.

– Глупо? Но так, видно, судьба руководила нашими поступками. Что теперь судить-рядить… Пошагали тихо-мирно.

Уголок черноты наполз на небесную голубизну. Ну и что вроде бы в этом, но солнце, словно с перепугу, втянуло в себя золотистые стрелы, прощупывающие дорогу, побагровело, будто устыдилось чего-то, как шалун, застигнутый отцом или матерью в проказничании. Исчезла магическая привлекательность солнца, напротив, оно отталкивало.

– Пойдем побыстрей!

– Куда спешить? Не сахарные, не растаем.

Медленно, как змея подколодная, наползала на голубизну чернота, вот уже она в полнеба, вот уже полумрак приплюснул к земле одноэтажные дома, а Илья Петрович не ускорял шаг. Марфа, понявшая его желание, не торопила любима.

Первые капли шаловливо прощелкали по шиферным крышам, еще более притихло все окрест, и тут – яркая вспышка молнии, гром оглушающий, словно десяток орудий громыхнули залпом, и тугие струю залили улицу, палисадники, дома, но и теперь Илья Петрович не зашагал бодрее. К заставе они подошли насквозь мокрыми.

Часовой заботливо попросил побыть в дежурке, пока он сбегает за плащами, ибо офицерский дом стоял в дальнем углу и они, идя к нему, еще сильней промокнут, но Илья Петрович твердо сказал:

– Спасибо, сынок, но не стоит беспокоиться.

Так же размеренно, как и прежде, они пошагали через двор. А как только переступили порог, тут же, в коридоре, остановились. Марфа прижалась к нему, положив голову на плечо, он же принялся гладить ее мокрые волосы.

Сколько бы стояли они, вспоминая отчужденность в овине, которая на столько лет отодвинула их счастье, трудно сказать, если бы не вышла из своей квартиры жена начальника заставы Луиза и не замерла удивленно. Она боялась сделать лишний шаг, чтоб не спугнуть миг блаженства людей столь пожилых, но с юными душами. Наконец решилась:

– Вернитесь на землю грешную, голубки! Ты, мама, ко мне срочно переодеваться, а вы, Илья Петрович, переходите в руки моего благоверного. Гришенька! – позвала она мужа. – Помоги отцу нашему. Пижама и сменное белье там, в шкафу.

Минут через двадцать они расселись за кухонным столом, побаловаться, как сказала Луиза, кофейком, и уютное благодушие воцарилось на кухне. И только Илья Петрович, не выдавая, правда, ничем своего состояния, напряженно думал, с чего начать разговор о том, что им пора уезжать. Ничего путного не придумав, определился вести открытый, семейный разговор. Дождавшись, когда кофепитие закончится, вздохнул:

– Нам с Марфушей пора уезжать… Нет-нет, как я говорил, мы приняли ваш величайшей гуманности жест, и приедем к вам на постоянное житье, но сейчас не можем оставить сельчан. Мы ж заварили кашу, отстраняться поэтому преступно. Прикидываю, вот-вот состоится суд, и наше слово на нем может оказаться решающим. А дальше… Если мы выиграем, предстоит большая работа, чтобы восстановить хозяйство. Не колхоз, а, скорей всего, акционерное общество, для всех желающих открытое. Почему акционерное? Все будут заинтересованы в результатах труда. По прибыли и оплата на каждую акцию. Прикидывали мы с Марфушей: пара лет на это уйдет, не меньше. А уж после этого – к вам. На спокойное житье. Отстал, конечно, я советы давать, но в чем-то, надеюсь, окажусь полезным. Определите, когда я смогу поговорить с заставой и попрощаться на какое-то время. Приглашу к нам в гости. Если все сладится, кое-кому может у нас понравиться, как срок контракта закончится. А теперь нам есть нужда спешить…