Андрей Полецкий - Толкинхэд или приключения Стеньки Разного

Марфуша бежала из лесу к дому держа перед собой на вытянутых руках жёлтую, железную, солдатскую… Ну…как солдатская только жёлтая. О чем я? Я из лесу вышел! Был сильный мороз! В общем, земляника там в кружке у Марфуши этой. Лето греет. Тут… Херыкс! Толь кочка, толь кошка.

Марфуша: «Тюль вдруг вспомнилась красивая такая… Повесить бы её скорей под шторы… У мамы в комнате…» Херыкс короче землянике. Ну и плачет.

– Марфуша! Ну ты Марфа! С 8 Марта! С Новым годом! Не ной! Не ною я хоть ты запнулась об меня, а у меня котятки в животе. Потрогать хочешь? Вот. Урчит!

Так встретились подруги давние на входе у деревни. У дерева. И деревянные глаза их смотрели и смеялись! Берёзы капала слеза, серёжки вились. Благодать! Глаза. Не деревянные. Они же голубые… Не цветом… Запахом небесной чистоты… УЗБ достал трубку, к дереву прильнул и замолчал, спалил систему и двинул к ним

– А почему вдруг перестали ныть? Не по девчачи это! Зааавывай!

"Все нафик! Спать!" подумал УЗБ.

– Ты?

– Я вижу.

И она засияла чернотой ночи. Ни луны, ни звёзд, ни сверчков, ни шума ветра. Словно старая ведьма, потерявшая хворост, зубы и зонт. А посередине кольчатой системы плана застройки – красная звезда. И пёс. И площадь и звезда.

– Ты хде? Жу-жу? Жи жи. Жиди

– Жажада! Вира! Ми.

Это общаются две цапли в небе над башней.

– А вот и хворост. Жги!

Дед прыгнул, подпрыгнул и пошатнулся. – Уааааа!

– Ужасно! Потрясно! Весело! Уааа!!, неслось из толпы

– Это ты? Ты? Ты-ты… Хде? Ты… – ревел дед.

И ветер рванул пеплом дым машин. И свет ударил первородным природным огнём

– Еп-е-е!

Стенька продирал стены толпы размеренными шагами. Толпа бесновалась, хаотично подпрыгивая, тянула руки к луне-тарелке, рвала волосы! Слэм. Это тонец. Ой… Танец! С выбитыми зубами, мордобойное плясево. Ой… Вой… Вах-вах… Валханах!

– Так нада! Так была нада! Вах-тибидах! Прррр! – неслось из колонок.

Шаг за шагом к поставленной цели. Стенька шагал. Хотелось курить.

– Тааак наааааада! Левиафан.

Грянул гром. Молнии прожекторов понесли град. Свет!

Вииииии! Экран круглой тарелкой засветился облаком газа

– Это Москва, – думал Стенька, уже стоя в первых рядах перед сценой, смотря на галоп беснующихся танцоров вокруг. – Это Москва.

– Ты-ыыы.... Так любишь жизни.... Тыы....

Он закурил. Стенька сжал трубку в кармане штанов. Тёплая. Дым плыл. Горела ночь.

– Я дышал синевой… И надорвался… С ветки я прыгаю вниз. Держись! Карниз. Пар… Пар… Шарувар!

– Когда настанет ночь, мы нальем себе чай… Сизый здесь! Я с вами! Туда-сюда! Сюда-туда! Туды-сюды-читай труды! И перелистывай икону… Мой Псалтырь – пластырь, нюхай дым… Табак так вкусен, нюхай дым…

– Я горю и тает Пурга! – подпел Стенька, и продолжил шёпотом тихим шепча – Я, Она… Мы… Вместе… Мы. В том самом месте, где огонь, полёты, сны… Где бабочки дают тепло, там вместе Мы ветрам назло. Я – ветер!

– Дочь. – начал интро Сизый тихим шёпотом и касаясь сухими, шершавыми, обветренными губами микрофона, – Сын…

Музыка замедлилась… Сизый затянул финалочку: "Горько!"

– Дарю! – Джиггиту казацкие показались тёплыми, с блеском правды. Увидел он добро и протянул свою черную, уже дышащую пламенем, Zippo,– Делай, делай хорошо!

Глаза… В глазах окружающих заискрили мокрые слезинки от проникающего в них дыма казачьей трубки. Дым табака. Дым плыл.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.