Андрей Полецкий - Толкинхэд или приключения Стеньки Разного

Где есть пчела там есть оса. Где Дуремар, там автолавка и денег нет и нет подарка. Роса! Приятно босиком. Элла сняла башмаки и двинула по прямой. Гудела дойка. Дым. Увидев её он зажёг фары. Интересно зачем? Интересно… Без молока… Ну ладно. Как вкусно. Здесь. Промолвил он: “Куплю я суточный удой, порозовеешь! Ты! А я! Буду тебя! Тебя! Тебя! А ты доярка, ты дои и мы продлим свои миры. Ты засияешь, так как я. Как я!” Пиала с мёдом на прилавке зацепила мечтательный взгляд Эллы, жар, ботинки на ноги и в путь, тут мака запах, тут уснуть. Тут молока приём за сутки. За децл сил большие мутки. Он удивителен… Но… Я… Ещё вчера, позавчера, еще сегодня шла босой и восхищалась я росой. Тут логотип Ижа заклеен, а за рулем тот самый гений, который в шок поверг меня. Элла осмотрелась. Гудела дойка. Лавки нет. Видать обед. Она направилась к ферме. Хлопья одуванчиков, подгоняемые ветром, летали, щекотали нос. Плыл дым. Гудела дойка.

Стенька отправил детей, дабы те привели Зою для вопрошений, сам же направился в клуб. Дым плыл в просторах клуба облаком, Прохор дымил, совет горел, новость о том, что чухонец скупил аренду магазина и автолавки вынудила совет искрить молнией. Мысли неслись нескончаемым потоком. Никто не знает его, откуда он? И тут он тянется к ресурсам… Будет ли провизия… он обладает монополией и диктует котировки, он может дуть пузырь и мылить цены… Что делать? Откуда он? С того берега. Там, за холмами – река, круты берега, там юдо-чудо рыба-кит, пьет кровь москит, нелепа жизнь и нечиста. Пуста. Чухонец нюхает цветы. В низах и с самой высоты, слова милы, но правды нет. Обед. Всегда обед. Нет бед, нет радости, нет снов. Всех в ров!

Стенька очнулся. Нужно Зое пояснить где жизнь. Что автолавочку её искать придётся, где темно. Что свадьбе нет.

– Как звать его! – взревел Стенька на вошедшую в двери Зою

– Дуремар. Фамилии не знаю…

– Фамилии не знаешь? Замуж? Свадьба? Твоя как фамилия?

– Ну… Как же… Ты же… Что же…

– Нет!

Совет прислушался:

– Совет! Собрать пожитки, термосок… В лесок.

На том сей сказ нашёл конец.

Живи. Юнец!

Ах, да!

Ам сорри, подзабыл, нет сил…

Но всё же напишу.

– Грущу

– И грусть не так плоха, – ответил Стенька ей тогда, когда она покинув грот, по радуге скатившись вниз, вдруг обуздала свой каприз, – ты здесь, сейчас.

Оло, Чиполлино, Трубодур, Мойдодыр, Винни-Пух, Колобок и Репка. Это герои нашей карусели! Погнали!

Закрутилось! Добрый волшебник забил, притромбовал и зажёг трубку со сладким табаком.

– А запах!

– Я лечу!

– Я скачу!

– Урррааа!

– Ванятка, тля! Ты ж, Ванятка? Фигачь сюда. Коняхи не хватило? Сиди на лавке.

– А бибизяны где? В прошлый раз были бибизяны, и бибики были… Бибизяны, они как говоят?

– Бананда, бананда, бананда

– Да? Ни фа… А это?… ну… ладно…

– Лады-лады! Смотри лавку не протри

– Коняшки!

И на поляну вышел табун. Остановились кони. Смотрят. Ванятка очарован:

– Я скааачууу!

– Как звонко!

Ванятка обернулся на волшебника, но заметил несомненно более привлекательные перспективы и устремился на притормаживающую карусель. Оседлал Колобка и был таков.

Клацание клавиатуры стихло. Монитор брызгнул последним всплеском электронного шума и в темноте воцарился одинокий индикатор Standby. Нумнулл, профессор, в очках и в лысине, двинулся к порогу.

– В дорогу? – улыбаясь поинтересовался Дуримар, – не забудь… Ты должен…

– Да, да.

– И попроси Глашку, там, на выходе… Зою позови…

– Просто нажми Enter на часах

– Ну всё… Пшёл вон!

Зоя была бархатной чёрной юбкой из “среднеатлантического плюша”. Так Дуремар представил свой подарок, чёрная жаба в образе броши висела на груди, прибранные волосы, опять же чёрным, опять же бархатным, гребешком. Подарки кружили. Взгляд пылал. Невообразимый подъём! Мрачный стиль одеяния вливался в затуманенные сумерки вечерней залы, что делало её эффектной, высокой, коварной и интеллигентной

– Монсир, Дури…

– Так и зови меня – Дури! Дури-Дори, Дори-Дури, мы сегодня спим в ауле, мы сегодня юбки – ветер. Мы…

– Тише, Ду… Приветик..

– Что ты будешь пить? – пустив кольцо дыма, промычал Дур

– Абсент, текила… Милый, Ду, признаюсь, право, в этом я не волоку… Ох, sorry, это не французский, не понимаю, но учуся. Я знаю сахаром богат абсент, текила солью. Я хочу!… Молчу…Хи-хи… Кричу! Налей! И, право, буду я смелей

– Кури! Сигара там, в коробке. Коробка на столе. Не утони только в сукне. Ко мне! Я вижу ты пьяна речами. Посидим, покурим. Вечер добрый.

Читать дальше