Ирина Кукушкина - Приключения двух дам очень бальзаковского возраста. Рассказы

«Что с Ленкой?» – спрашивала я себя, пытаясь хоть немного успокоиться. Как бы то ни было, она была в руках второго негодяя, и тот тоже был вооружён. Должен быть вооружён. Моя соображалка работала лихорадочно, но, видимо, в правильном направлении. Я наклонилась к лежащему бандиту и довольно быстро справившись с кобурой, вытащила оттуда пистолет. Уж не знаю, что это было за оружие, главное, оно стреляло.

Когда-то в студенческие годы я увлекалась стрельбой и даже ходила в стрелковый клуб. Правда, совсем недолго, и стреляли мы из обыкновенной «мелкашки», как запросто мы называли между собой мелкокалиберную винтовку. В памяти осталось только, как её заряжать, прицеливаться и стрелять по мишеням. Стрелок из меня был средненький, и я вскоре забросила это дело. Пистолета же я вообще в руках не держала. Знала только, что, прежде чем стрелять, его снимают с предохранителя. Но размышлять было некогда, и я бросилась назад к дороге.

Их я увидела сразу. Второй бандит завалил Ленку на землю и завис над ней, расстёгивая штаны. Он был так увлечён, что не обратил внимания на моё приближение. Или он просто посчитал, что это его спутник. На свою беду.

Сначала я подумала, что вот сейчас выстрелю и убью гада, но в голову вовремя пришла трезвая мысль. Даже с близкого расстояния я могла промахнуться и попасть в Ленку (я увидела её из-за спины бандита, неподвижно лежащую, как куль) или вообще ни в кого не попасть и тогда бандит мог опомниться и убить нас обеих. Кобура с оружием лежала на земле рядом с ним. Уж он-то стрелять умел. Я уже поняла, что это были не просто какие-то заблудившиеся бандюги, а настоящие солдаты, чужие солдаты.

Я почти бежала к Ленке. Почему почти? Да, просто в таком нервозном состоянии бегать нормально как-то не получается. К тому же и плана действий у меня не было. Ну, представьте, что было бы, если бы я налетела на этого бандита и начала его бить? Перед моими глазами маячила мощная спина и мускулистые плечи.

Как-то дома мы с мужем смотрели детективчик, в котором группа парней напала на парня с девчонкой. Парнишка отбивался, а девчонка стояла в стороне и плаксиво умоляла оставить их в покое. Тогда я сказала, что будь я на месте этой девчонки, я бы не ныла, а вцепилась в лицо кому-нибудь из парней. Меня бы, конечно, тоже побили, но как минимум, один из нападающих остался бы без глаз и волос. Теперь мне представилась чудненькая возможность продемонстрировать свою цепкость. Благо, один от меня своё уже получил. Но в этом случае ногти и кулаки были бы слабыми помощниками.

Представляете, сколько мыслей пронеслось в моей голове, пока я преодолевала эти две сотни метров? И какие? Понятно, почему мужики дуреют от женской логики. Мы и сами от неё порой дуреем. Я даже успела подумать, как хорошо, что в эту поездку надела брюки и пиджак. Кстати, мой излюбленный стиль. Пиджак на самом деле был к месту, ибо в нём были большие карманы, и именно в один из них я машинально засунула ножницы, вытерев их сначала прямо о форму первого бандита. Видимо, мне очень не хотелось испачкаться. Я любила ходить, засунув руки в карманы. Меня это всегда успокаивало и давало чувство уверенности в себе. Вот и теперь, видимо, по привычке, я сунула руку в карман.

Ножницы. Мои дорогие ножницы. Решение пришло мгновенно. Я без колебаний зажала их в правой руке, (хоть она у меня и слабовата, но я всё же правша) и налетела на бандита, со всех сил ткнув его ножницами прямо в шею.

Видимо, в такие моменты, когда на кону стоит жизнь, у человека появляются и силы, и ловкость, и необходимая смекалка. И возраст здесь совсем не так важен. Несмотря на то, что ножницы были не очень острые, моего удара хватило, чтобы бандит вскинул руки, а потом медленно завалился на бок. Неужели замертво? Я, не отпуская ручку ножниц, как в тумане, подёргала их сначала легонько, потом сильнее и, вытащив их из шеи, вытерла лезвие о его гимнастёрку. На защитной ткани кровяные пятна были не очень заметны. Я медленно засунула ножницы в карман пиджака и только потом взглянула на Ленку.

Лена с ужасом смотрела на меня. Я помогла ей сесть, развязала верёвку и стала поправлять на ней сбившееся платье (в отличие от меня она носила платья). Ленка сначала закрыла лицо руками, потом уткнулась в моё плечо и громко разрыдалась. Я гладила её по голове и что-то приговаривала, успокаивая.

Несколько минут мы сидели почти неподвижно, приходя в себя после пережитого. Откуда нам было знать, что это было ещё только начало, и этому дню суждено было стать самым незабываемым в наших с ней жизнях.