Виталий Кривенков - Мэри

Среди огромных деревьев, за ветхим заборчиком, стоял маленький домик.

На трясущихся ногах, не веря своему счастью, Мэри поднялась на крыльцо и прямо без стука, навалилась на дверь. Та со скрипом отворилась, и девочка буквально влетела в дом, рухнув на деревянный пол, лицом вниз.

Секунду спустя, Мэри истошно закричала от боли и перевернулась на спину. Девочка с силой толкнула ногой дверь и та захлопнулась. Тут же руки и ноги словно скрутило и обожгло огнем.

За что мне все это???

Конечности будто бы стали сверхчувствительными и сейчас их словно жарили на костре. Пытаясь стянуть с себя портянки, Мэри казалось, что с нее заживо сдирают кожу и, спустя минуту, оставила эти попытки. Стянув зубами носки-варежки, она подняла руки ко рту и принялась дышать на них. Руки словно окунули в кипяток. Новый крик боли. Она старалась не глядеть на них. Она боялась смотреть на них. Боялась того, что она увидит. Боялась понять, что ее ждет та же участь, что и Кэпа.

Лежа на спине, превозмогая боль, она пыталась сообразить, где находится и старалась оглядеться. Организм, который не принимал пищу больше суток, за последние несколько часов выработал, наверное, свою максимальную энергию и работал с перебоями. То Мэри проваливалась куда-то в темноту, то пульсирующая боль возвращала ее в этот мир, в эту зловещую реальность. Балансируя на грани, Мэри поняла, что находится в доме. Было темно, но желтая луна, словно прожектор, с интересом заглядывала в окно, освещая все помещение. Здесь пахло старыми вещами, как у бабушки с дедушкой дома, и пряностями. На стене, над входной дверью, тикали старинные часы. Правее от двери висел на крючке один тулуп, рядом пара шапок. Под ними стояли валенки. Очевидно, что здесь живет отшельник. Но где он? В доме более-менее прибрано, около дома расчищен снег. И, по крайней мере, здесь очень тепло.

Живи здесь хоть призраки, – подумала Мэри, поглядывая на танцующие фигуры теней, отбрасываемые ветками деревьев за окном, – мне абсолютно все равно. Наплевать. Лучше умереть здесь, чем на морозе.

Печь. Аккуратная стопочка бревен рядом. Напротив печи стояла заправленная софа. Стол ( на столе что, еда???) со стульями. Большой и тяжелый с виду платяной шкаф. Ковер на стене. Различная утварь. Чайник.

Чайник!

Мэри пыталась позвать кого-то, но издала лишь хриплый стон. Зубы, словно станочные тиски, которые закрутили на максимум, прижались друг к другу. Губ девочка не чувствовала. Язык, словно наждачка, больно терся о сухое нёбо.

Нужно дотянуться до чайника. Он стоял на табурете, рядом с печкой. В нем должна быть вода. Не важно, сколько она там простояла.

Мне нужна вода.

Опираясь на локти, Мэри начала ползти. Левая рука. Бум! Боль. Правая рука . Бум! Огонь. Левая. Бум! Жжение. Правая. Боль. Ей приходилось прикладывать максимальные усилия, чтобы не закричать.

А почему? Тут же никого нет.

Когда половина пути осталась позади, Мэри остановилась и только сейчас обратила внимание, что прокусила нижнюю губу до крови. Капелька шлепнулась на пол.

Хватит. Она не выдержала, уткнулась носом в пол и закричала. Крик нарастал, превращаясь в звериный рев, и он вот-вот пробьет деревянный пол, разнеся его в щепки, а затем пробуравит землю, пробьет ядро, опять землю и весь мир обязан услышать эту боль и прийти ей на помощь.

Но никто ничего не услышал. Никто не пришел. Часы по-прежнему тикали в звенящей тишине, запахи витали в воздухе, а тени, словно мимы, отплясывали на стенах. Горячие слезы потекли по щекам Мэри и капали на пол, смешиваясь с кровью.

Вот, что ты после себя оставишь. Пятно, о котором никто даже не вспомнит.

Мэри проползла еще чуть-чуть… и еще, зажмурившись от боли и вновь кусая окровавленные губы. И вот он, табурет. Только руку протяни. Облокотившись на левый локоть, Мэри протянула правую руку наверх и, схватив за ручку, потянула на себя. Когда она поняла, что следом произойдет, было уже поздно.

Ладонь правой руки пронзила резкая боль – ее словно проткнули штырем, и крутили, крутили им в образовавшейся ране. Чайник рухнул с гулким звуком рядом с головой Мэри, которая свесилась на бок, с немым криком на лице, осторожно опуская правую руку.

Из носика чайника, булькая, полилась вода. Мэри, словно маленький тюлень, кряхтя и укая, пыталась дотянуться губами до струйки чистой воды и, наконец, она почувствовала на своих губах влагу. Она жадно глотала воду, чувствуя, как силы возвращаются, словно по волшебству, как в компьютерной игре, где персонажу достаточно испить какого-то эликсира, чтобы он, вися до этого на волоске от смерти, мог вновь взять в руки меч и крошить монстров.