Злата Иволга - Проклятие принца

– Всего лишь кратко отвечал, – ничуть не обиделся на резкие и непочтительные слова Магистр. – Писал, что с тобой все хорошо. Я понимал, что жизнь в Башне – не то, что нужно знатной восемнадцатилетней девушке, но у меня не было выбора.

– На мерзкое чудовище из древних легенд, охраняющее принцессу в башне, ты не похож, дядя, – дрожащим голосом сказала Рикарда, понимая, как ей хочется раскричаться и расплакаться. – А вот на герцога Жерара вполне.

– За мной слишком много стоит, очень важных для мира вещей, чтобы я сердился на то, что племянница назвала меня трусом. – Магистр развернулся и оперся локтями на небольшой столик, сложив ладони домиком и внимательно глядя на Рикарду. Никого в жизни она так не ненавидела, как своего дядю в этот момент, это его незыблемое спокойствие. Даже Вильгельм не вызывал таких чувств. – Ты заметила, что наши трапезы становятся все скуднее? Это от того, что некоторые маги, уйдя в телепорт, не вернулись с припасами, как должны были. Они сдались и ушли в другие Башни. И может так статься, что спустя какое-то время уйдут все, кроме меня. И тогда придется думать, как жить дальше.

– А я? – выкрикнула Рикарда. – Что будет со мной? Мне придется униженно приползти к кузену Вильгельму? Ради этого я торчала здесь больше года?

– Я обещал, что позабочусь о тебе… – начал дядя, но у нее больше не было сил его слушать.

– Ты способен только трястись за свои знания и библиотеку, как герцог Жерар за свою казну, – грубо оборвала его Рикарда, не заботясь о почтении и этикете. – В таком случае, мне лучше сдаться герцогам. Возможно, среди них я найду мужа и смогу, наконец, вернуться в свои владения, не опасаясь Вильгельма.

И Рикарда выскочила из приемной, больше всего желая сейчас лечь и умереть с тоски и безысходности.

В большом холле, перед большими астрономическими часами, стоял человек. Стоял и смотрел, совсем как дядя Ноэль на звездную карту. Рикарда шмыгнула носом и хотела проскочить мимо, но тихий голос остановил ее.

– Не расстраивайтесь, миледи, ждать осталось недолго. Время Пятой башни сочтено. – Он повернулся, и Рикарда узнала советника Гийома, главного противника дяди. – Скоро вы будете дома.

Этой ночью она не спала, до рассвета глядя в окно на костры у подножия Башни и слушая доносящиеся голоса перекликающихся часовых.

Визит к сестре вывел принца Вильгельма из себя. А ведь он ехал в Золотые Дубы с намерением отдохнуть от текущих дел, развеяться и заодно получить удовольствие от трапез, приготовленных прославленным поваром, переманенным Эрнестиной из главной королевской кухни, и букета золотистого вина из виноградников Жабьего Пруда. Вместо этого его обвинили в сумасбродстве, пьянстве и нежелании открыть глаза на суровую действительность. И эти проклятые слухи! Вся страна уже в курсе! С каким бы наслаждением Вильгельм утопил жену в море, но нельзя. Воплощение недоброго духа по имени Рикарда Корф еще должна принести пользу своему мужу.

Добравшись до земель Корфов с помощью ненавистного телепорта, принц, стараясь успокоить бунтующий желудок, отправился в порт Мительхафен. Там у него была назначена встреча с Гервином Раухом, капитаном «Принцессы Генриетты», одного из немногих больших кораблей, выживших в той мясорубке во время войны, когда часть парусников под командованием принца-консорта и половина созванного князем Корфом флота попали в ловушку.

Вильгельм познакомился и даже подружился с капитаном, старше его на двенадцать лет, благодаря своей теперь уже покойной тетке, той самой, в честь которой и был назван корабль. Кто-то говорил, что Генриетта любила мужчин моложе себя, и капитан Раух пал жертвой ее чар. Другие утверждали, что он просто восхищался талантливой принцессой, как и многие ее коллеги в Башнях. Во всяком случае, он искренне скорбел, когда Генриетта повредилась рассудком и выбросилась из окна. Сам Вильгельм всегда побаивался тетки, особенно после живого рассказа сестры, тоже Генриетты, о развороченных трупах на поле боя, которые она видела, сопровождая мать.

Гервин Раух ждал принца в таверне в обещанной компании стряпчего, по совместительству мага из Шестой Башни, тихо выписанного для решения некоторых насущных вопросов. Пора было опровергнуть звание маминого любимчика и заняться проблемами самому. Вильгельм небрежно кивнул трактирщику, тут же расплывшемуся в широкой угодливой улыбке, и завернул в уютную нишу, отгороженную от общего зала высокой ширмой, судя по раскраске, добытой в Суриде.