Сергей Ашманов - Невероятная история мистера Пэрриша

Шло время, мы жили хорошо. О снах я больше не рассказывал, потому что считал это несерьёзным суеверием, о котором мне не хотелось задумываться. У отца появилось больше времени, так как он взял отпуск на неопределённый срок. Полученная прибыль с продажи некоторых вещей позволяла нам жить в центре города и ни в чем не нуждаться, чего нельзя было сказать о населении Глазго.

Сам по себе этот шотландский город напоминал муравейник, где каждый человек трудился в поте лица, добывая таким образом себе деньги на пропитание. Только одна восьмая от всего населения нашей страны могла себе позволить жить так же как мы. Остальная часть людей были простыми рабочими, большинство их которых составляли ирландские эмигранты и переселенцы с севера страны. Они жили, в основном, в пригороде и сельской местности. Были и те, которые жили в трущобах, где процветали преступность и болезни. Всего каких-то пятнадцать лет назад так называемые «трущобы» представляли из себя раковую опухоль города, от которой не могли избавиться заевшиеся местные чиновники, без зазрения совести отнявшие у народа всё их имущество и деньги с помощью реформ и налоговых сборов. Такое было время, и говорить так только о Соединенном Королевстве было бы неверно. Хоть мы и жили хорошо, мой отец никогда не отказывал в помощи нищим на улице, подавал им монету, помогал устроиться на работу тем, кто хотел.

Немного отойду от повествования о жителях города и расскажу случай, который весьма кстати подчеркивает положение людей в то время и отношение моего отца к этой проблеме. Однажды мы с отцом шли в парк через центральную площадь. Людей было много, как пчёл в улье. Все куда-то спешили, суета переполняла улицы, переулки, площади… Неожиданно мимо нас пробежал паренек, лет десяти, схватил портфель отца и растворился в толпе. Я был ошарашен и понимал, что нас только что обокрали. Я посмотрел на отца, его лицо выражало смирение, и мне даже показалось, что он почти улыбнулся. Его взгляд был направлен сквозь толпу, словно он видел того мальчика через неё. Затем он повернулся ко мне и, широко улыбнувшись, сказал: «Видимо этому мальчику сейчас очень нужны деньги. Возможно, он голодает. Возможно, голодает его мать или старик-отец, брат, сестра, а может он хочет кому-то помочь. Он не смог заработать, потому украл. Я не имею права обвинять его в том, что он хочет есть, я не могу судить человека по его поступку. Всё, что от меня требуется, – это понять его, потому что мы живём в трудное время. Ты понимаешь меня, сынок? – он опустился на колено и, взглянув на меня своими пронзительными добрыми глазами, продолжил монолог, – Я хочу, чтобы ты был честным человеком, как бы жизнь не испытывала тебя. Никогда не бери того, что тебе не принадлежит. Не потому что это плохо, ведь по сути, все мы можем быть на месте того мальчика, а потому, что не все думают так же, как я. Тебя могут поймать и высечь, а может еще хуже. Что бы не случилось, честность в твоей жизни должна всегда стоять выше твоих желаний и потребностей. Ты – умный мальчик и когда-нибудь поймешь, о чём я говорю. А теперь пойдём в парк и покормим птиц.

Прошло уже очень много времени, но лишь недавно я осознал то, что мой папа видел тогда через толпу не мальчика, а его душу, как он видел её во всех нас. До сих пор я помню его слова, более того, я взял их за принцип жизни. Из всего списка, честность стоит в нём на первом месте.

А теперь вернемся к Глазго. До конца XIX века условия жизни в трущобах были признаны худшими в Европе. После 1860 года из-за разгоревшейся в США гражданской войны поставки хлопка резко сократились, что привело к потери рабочих мест среди населения. Количество бедных не только в Глазго, но и во всей Великобритании было крайне велико. Однако монополизация промышленности в последующем породила множество свободных рабочих мест, что благоприятно отразилось на положении бедных. Теперь они могли заработать себе на хлеб. Основными источниками такого дохода была работа на текстильных фабриках, угольных шахтах и металлургических предприятиях. Хотя эти предприятия были разбросаны по всему острову (в Йоркшире, Ланкшире и Южном Уэльсе), конкретно в Глазго имелись помимо них еще и фабрика по производству кофе, небольшая обувная фабрика, табачный завод и судостроительный, производящий в начале XX века лучшие суда во всем Королевстве. Угольные шахты также имели место быть. Там трудились даже дети, что часто занимало умы многих чиновников, но они ничего не делали, ведь это приносило немалую прибыль.