Дмитрий Екимовский - Забытый на лавочке

– И зимой так ходишь?

– Не помню я, что было зимой. Я даже не знал, что сейчас август. И мне не холодно.

– Как это? Вот мне холодно, поэтому я в кофте. И тебе тоже надо надеть.

– Мне больше нравилось, когда ты молча играла на гитаре.

– Мне тоже. Но нельзя, чтобы ты помер от болезни посреди дороги.

– Ладно, если почувствую дискомфорт – сразу надену. Лучше найти сейчас место для ночлега.

– Да где ж его взять? В нашей стране на сотни километров может не оказаться ни одного дома.

– Смотри, вон тропинка. Она не заросла, значит ею пользуются. – Случайно заметил я.

– И откуда здесь внезапно взялась эта тропинка? Никаких указателей.

– Вот и проверим…

– Мне страшно сворачивать в лес ночью. Спятил что ли? – девочка возмутилась.

– По всей логике тут недалеко есть жилье. Такие утоптанные тропы не берутся на пустом месте.

– Ладно. На, возьми нож на всякий случай.

– Ты носишь с собой нож?

– Ну естественно, он у меня есть. – Она протянула мне старый раскладной, местами в ржавчине, ножичек.

– Ты еще страннее, чем я.

Разумеется, было опрометчиво так сразу идти в темноте в незнакомое место, но опасности быть не должно: мы же вроде как незаметные. Я держал наготове грозное оружие, Лира держалась чуть позади. Глаза понемногу адаптировались, и окружение стало четче. Иногда луна освещала места, где деревья росли реже.

– Ты действительно думаешь, что в этой глуши кто-то живет? – с большим подозрением спросила девочка.

– Нет.

– Что-о?

– Но шанс есть. Стой. Тихо.

Замерев, мы прислушались. Впереди слышалось отдаляющееся шарканье и ворчание. Вдали зажегся свет. Кажется, догоняем деда. Не худшее, что могло случиться.

– Проследим, кто бы это ни был, – шепнул я, – идем тише.

– Ты точно чокнутый. А вдруг он опасен? – агрессивно буркнула она в ответ.

– Мы в безопасности, говорю же, нас никто не видит.

Хотя я и не был уверен в этом на все сто, но слежка за дедом в ночном лесу слишком интересное занятие, чтобы отказываться от него.

– Приближаемся. До него около двадцати метров.

– У него что, факел в руке? Ой, погас… – испугалась Лира.

– Продолжаем идти.

Крадучись, преодолели еще с десяток шагов. В этом месте лес снова стал гуще. Снова ничего не видно.

– Все, шарканья не слышно. -Сказал я с грустью.

– А где дед?

– Растворился.

Молчание. Остановились. Абсолютная тишина. Нигде такой больше нет.

– Зато мне вас хорошо слышно.

Сердце ушло в пятки. Инстинктивно я дернулся, и нож в руке метнулся в сторону очень хриплого голоса, приготовясь к защите. Свет снова озарил тропинку. От неожиданности мы чуть не ослепли и отступили на шаг.

– Догадываюсь, что стряслось. Следуйте за мной. – Очень маленького роста дедуля в странной белой рубахе с длинными, почти до пояса, седыми волосами держал в руке вилы, железные зубья которых рождали яркое пламя.

– Кто вы? – наконец смог выдавить я слова.

– О, это долгая история на многие сотни лет. Но кратко – я то же самое, что и вы, только, хехехе, старый.

На первый взгляд он не походил на злодея, но эти вилы… До чего же все подозрительно.

– Янта, ты обещал, что нас не увидят. – Лира держалась за рукав моей футболки.

– Спокойно, мы в любой момент можем сбежать. – Быстро шепнул я ей, не желая поддаваться панике, хотя были все поводы для этого.

– Бегите, но вряд ли у вас это получится. Чума ближе, чем вы думаете. – Хохотнул старик.

– Что вам нужно?

– Это я должен спросить, что вам нужно на моей территории?

– Это ваш лес?

– Неет. Раньше здесь была моя деревня, которую я защищал от Тоскливой Чумы. Но все уже давно сгнило, кроме землянки, в которой я живу. И все равно это место нуждается во мне.

– Не понимаю.

– Такие молодые… жаль вас, но ничего не поделать…

– Да о чем вы говорите?

– И, похоже, это случилось совсем недавно…

– Вы сохраните нам жизнь?

– Жизнь? Ох, ребята. Ничто уже не поможет вам ее сохранить.

Стало очень холодно. Лира остановилась и подала знак, что нужно как можно скорее убираться отсюда. Мы стали потихоньку пятиться назад.

– Куда же вы? Мы ведь только что пришли. Вот моя землянка, самое время устраиваться на ночь. А хотите моего отвара? У него такой хвойный букет.

Молчание. Нам не сбежать, верно?

– Мы в тупике, Лира. Больше сказать нечего.

Девочка промолчала. Тем временем в мой монолог вклинился дед и спросил, чего мы, собственно, боимся.

– Нам страшно умирать. – Сказал я за двоих.