Любовь Рябикина - Утри мои слезы

Наталья с Валентиной, Матвей, Настя с двумя подругами, две конопатые девчонки-подростки и не знакомая уже не молодая женщина, как оказалось бабушка одной из них, сбивались с ног. Приготовления к выходным шли полным ходом и все равно все боялись не успеть. На этот раз ожидалось «пополнение».

Плов был почти готов. Сухарики уже порезали и пожарили подростки, весело хрумкая хрустящими ломтиками. К вечеру должны были появиться первые временные жильцы. И все равно все бросились к выбиравшейся из автомобиля женщине, уже наслышанные о ней от постоянных обитателей базы.

Приветствия сыпались со всех сторон. Жарова едва успевала отвечать. Она чувствовала, что люди рады ее возвращению. Куракина и Кошевая осторожно обняли Ингу. Подростки с любопытством смотрели на писательницу, и она улыбнулась, подмигнув обоим. Девчонки хихикнули и заулыбались, назвавшись Верой и Надей. Бабушка назвалась Глафирой Степановной. Подружки Насти оказались новенькими и дружно протянули узкие ладони:

– Оксана.

– Вероника.

Инга тоже назвалась. Наскоро перекусив и попив кофе, не обращая внимания на возражения Алексея и Василия, Жарова включилась в работу, отмахнувшись от директора и полковника:

– А мне что, теперь только как мумия сидеть? Мне в госпитале это надоело до смерти. Неподвижность, она до добра не доводит, так что, мужики, не спорьте. Дайте мне тут немного похозяйничать. Соскучилась!

Сидела за столом и резала зелень, помидоры, перцы и чеснок, осторожно придерживая овощи еще плохо шевелящейся левой рукой. Самостоятельно обжарила зеленые бананы, решив подать их на гарнир к обжаренной и протушенной в сухом вине курице.

Горный с Валентинычем включились в общую суматоху. Дело «пошло». К Жаровой то и дело подбегали женщины, спрашивая совета. Порой подходили и мужчины, если начинали спорить между собой. На этот раз шашлыков приготовили в три раза больше. В том числе целый эмалированный таз свиного шашлыка.

К вечеру прибыла еще одна подруга Насти, Ира, как оказалось, тоже мечтавшая похудеть. Изумленно огляделась вокруг и… включилась в работу.

Вечер пятницы прошел на удивление спокойно. Машины начали подъезжать с пяти вечера, вставая вдоль обочины длинной вереницей. Валентина разводила жильцов «по местам». А через десять минут они появлялись в кафе, чтобы отведать свежего плова или какой-нибудь новинки. Выходили с тарелками и бутылками под навесы, понимая, что обслуживать их все равно некому. Особенно всех удивили жареные кружочки бананов. Лишь один человек из собравшейся публики сумел угадать, что ест с нежным мясом курицы, приготовленной в вине…

К приезду «новых русских» столы успели накрыть полностью и закинули марлей сверху от мух. Руководила сервировкой Инга. Как только прибыли дорогие иномарки, ткань сняли. Заказчик, шагавший в обнимку с красивой девушкой, взглянул на накрытый стол и даже остановился от радости. Довольно потер руки, гордо оглядев дружков. Хлопнул Валентиныча по плечу:

– Ни хрена себе! А говорил, «не успеешь». – Обернулся к своим и скомандовал: – Давай к столу, пацаны! – Взглянул на девушку: – Я обещал, я сделал!

Горный заметил, что женщин в компании всего десять и решил следить, чтоб «крутые» не приставали к чужим девчонкам. Быстро переговорил с Матвеем. Конюх кивнул, искоса взглянув на гулявшую компанию.

Домики оказались просто переполнены. В оставшиеся два капитальных дома и даже в «вигвамы» пришлось поставить еще по паре двухъярусных коек. Валентина еле успевала надергивать постельное белье. Каждый раз с ужасом оборачивалась к подходившему Селиверстову и взмаливалась:

– Алексей, домики не резиновые! Пойми! Не могу я всех расселить…

Он молил ее в ответ:

– Ну, ты уж постарайся! Не могу же я их под открытым небом ночевать оставить? Войди в положение. Оттолкнем сейчас, потом не приедут. – Тут же спрашивал: – Комплектов-то хватит?

Она махала рукой, словно отмахиваясь, а сама в это время натягивала пододеяльник или стелила простыню:

– Если еще с десяток припрется, уж прямо не знаю! И мест нет, хоть свое белье запасное отдавай!

Валентиныч хмыкал, почесывая затылок:

– Ну и отдай! Возмещу я тебе. Кроватей двухъярусных еще три штуки есть. Матвей сейчас спустит с чердака. Я уж с эмчээсом договорился. Там три комнаты есть…

И хоть говорил так, а сам тревожно поглядывал в сторону дороги в город. Такой наплыв народа попросту пугал бывшего спасателя. И если раньше он радовался каждой прибывшей машине, то теперь молился, чтоб больше никто не приехал…