Любовь Рябикина - Утри мои слезы

Следователь встрепенулся, быстро пряча платок в карман. Полковник укоризненно посмотрел на бывшего начальника, пожимая руку следователя из военной прокуратуры. Карпенко вздохнул, перехватив его взгляд:

– Понимаю, что надо бы подождать пару-тройку деньков, да время не ждет.

Жарова кивнула:

– Я все понимаю. Пусть спрашивает. Сама-то написать не смогу. Уж извините, но силы нет.

Карпенко замахал руками, присаживаясь на подвинутый Горным стул:

– Никакого письма от вас не потребуется. Юрий Петрович сам все запишет. Даже со слов Василия Николаевича. Уж я-то знаю куриный почерк полковника! Только подпишетесь в конце, когда следователь все прочтет.

Лишь через два часа следователь и генерал уехали из госпиталя. Зато теперь все формальности были соблюдены и свидетельские показания Инги и Василия лежали в большой коричневой папке, зажатой под мышкой у следователя. После всех этих встреч и разговоров Жарова настолько устала, что едва дверь за следователем закрылась, как она заснула. Горный не стал ее беспокоить и тихо сидел рядом, задумчиво разглядывая уже в который раз женское лицо на белой подушке.

В среду, убедившись со слов Кошевой и Селиверстова, что к Инге пропускают посетителей, приехала Наталья в сопровождении Матвея. Конюх по этому случаю был гладко выбрит. Новенькая тенниска тщательно отглажена и заправлена в такие же отглаженные легкие брюки. Из-под них выглядывали носки начищенных черных летних туфель. Постоянно всклокоченные волосы расчесаны и Низовой выглядел весьма привлекательно, о чем Инга тут же сказала ему. Конюх смутился и заулыбался, уставившись в пол:

– Не мог же я в госпиталь явиться, словно оборванец. А ты не так уж плохо выглядишь, как мы думали.

Сразу смутился и замолчал, получив ощутимый толчок от Куракиной. Лишь смотрел радостно, и писательница улыбнулась в ответ, поняв, что пережил этот гигант, думая, каково приходится ей.

Жарова, с помощью Василия, села на кровати. Полковник поднял подушку, подоткнув под нее собственную куртку, и помог женщине устроиться поудобнее. Остался в тенниске сверху, вовсе не тяготясь прохладой. Теперь Инга полулежала, чтоб было удобнее разговаривать.

Наталья в связи с выездом приоделась в ярко-розовую тенниску с вышивкой и широкую цветастую юбку на резинке. На ногах красовались легкие светлые босоножки на танкетке. Она сразу начала выгружать из сумки многочисленные гостинцы, начиная от пирожков, которые напекла рано утром и заканчивая целой горой фруктов и пакетами с соком. Инга попыталась возразить:

– Да Вася мне покупает и соки и фрукты…

Куракина отмахнулась от ее слов полной рукой. Тяжело опустившись на стул, сообщила:

– Валентина с Мусой за базой сегодня приглядят. Я там сготовила. Они завтра хотят по лесу побродить, вот мы с Мотей и выбрались к тебе. Алексей чуть позже зайдет. Он на рынок рванул, чтоб время не терять.

Инга догадалась, что значит «побродить», но ничего не сказала, лишь улыбнулась. Валентина сама ей сказала, что время от времени браконьерит, охотясь на косуль и кабана. Распорядок дня егерей ей был хорошо знаком, поэтому женщина не боялась, что ее сцапают. Матвей, взяв свободный стул в коридоре, устроился рядом с поварихой. Куракина продолжала рассказывать:

– У Мусы голова почти зажила. С Валькой болтают постоянно. Оказывается, отец-то у Валиева лесничим в заповеднике был. А я к тебе по делу… – Вытащила из сумки блокнот и попросила: – Продиктуй рецепты колбас, плова, шашлыков и сухариков. Только очень подробно! Вчера мужик приехал и забронировал два домика. Компания будет крупная, человек двадцать пять. Алексей мне все мозги по дороге переполоскал и все грозился выгнать, если не сготовлю так, как ты делаешь. С Мусой договорился, что поможет Матвею с баранами. Настя с подружкой в пятницу приедет и еще трое подростков-девчонок. Тоже помогать будут. Да и Селиверстов пообещал помочь…

Все прозвучало не очень-то уверенно, если не сказать больше – уныло! Куракина явно не верила в свои силы. Инга и Василь, присевший на край постели, переглянулись и заулыбались:

– Справитесь!

Матвей пожал широченными плечами:

– У нас про плов спрашивали еще в понедельник. Какие-то два недоростка лет по семнадцать приехали на мотоцикле…

Наталья тут же расхохоталась, колыхнув полной грудью:

– А у нас пустым-пусто! Они, как взглянули на стойку за моей спиной, переглянулись. Глаза круглые стали. Алексей только уехал купить в Гузерипле хлеб. Ну, было у меня картошки жареной немного. Салат из остатков помидор собран, да суп с костей сварила с рисом. Они поесть заказали и про плов спросили. Я им пояснила, что могу предложить только это. Худой повернулся к приятелю и говорит: «Да, видно Серый правду сказал. Хорошо гульнули! А мы, как лохи, в городе ошивались»…