Рут Софек - Найди путь к своей звезде

Когда ойо погибал в битве – воин мог выбрать скакуна еще раз, но этот выбор был намного опаснее для него – ойо недоверчиво относились к тому, кто не уберег друга и соратника. Поэтому, если зрелый воин шел в лес за скакуном, он мог уже не вернуться. Встречались ойо, чьи всадники погибали или получали серьезные травмы на охоте или на войне. Если ойо не хотел возвращаться в лес, к своей стае, он оставался служить людям как запасной ойо для помощи в передвижении. Таких ойо в войске было не много, и обычно забота о свободных ойо возлагалась на богатых и знатных мужчин. Если у воина было два или больше ойо, это была большая честь, значит ойо доверил ему свою жизнь.

Сейчас сильные скакуны унесли свою добычу в стойла, чтобы там в тишине насладиться свежим мясом, а топико принялись за работу. Нужно было разделать добычу, часть готовилась сразу для голодных охотников и их семей, остальное женщины, старики и дети резали на части, сушили, вялили, солили. На ближайшую неделю хозяйки укладывали мясо в специальные ящики, вперемежку с холодными кристаллами и оно могло храниться неделю.

Кристаллы бони добывались в глубоких пещерах под землей. Они охлаждали все, что к ним прикасалось в течение месяца, после того, как попадали на поверхность планеты. Но действие кристаллов постепенно угасало и приходилось вновь спускаться в пещеры, относить использованные, меняя их на свежие. Использованные кристаллы «заряжались» от ядра планеты в течении двух месяцев, затем их можно было использовать снова.

В этот раз крама оказались на радость всем – мощные, но не слишком жирные, их размер превышал топико в двадцать раз.

Обычно эти животные не отличались подвижностью, да и умом не блистали. Они лениво паслись на полянах в лесу небольшими стадами. И убить их для хорошей дружины не составляло большого труда. Самым важным условием было убить одного, не испугав его соседа. В этом и состоял профессионализм охотников, если они находили стадо крама – убить добычу, не делая резких движений. Крама беззаботно продолжали пастись поодаль от их же собрата, который медленно и мягко падал в высокую траву, сраженный стрелой, если только охотники двигались плавно, не спеша. В этот раз охотники отличились, убив несколько животных. После разделки, туши погрузили на волокуши и доставили в крепость.

Все домочадцы радостно вышли встречать охотников, одна Тина не знала, радоваться ей или плакать. Она тихо раскачивала гамак из мягкой ткани дерева лаир, заботливо приготовленный для наследника, в котором теперь лежало ее маленькое сокровище, любимое только ею. Сердце женщины трепетало, она знала своевольный характер мужа, трудно будет теперь им с дочерью. Тина боялась даже для себя ее как-то назвать, не назвать бы случайно ее по имени при муже, рассердится или того хуже отправит ее с ребенком домой, как жену, не оправдавшую его доверие, позор несмываемый. Конечно, в его роду не принято отправлять жену назад, но ведь у них не принято было брать жен из чужих. Магир нарушил этот обычай, да и всех убедил в своей правоте. Что дальше будет?!

По приказу Магира ее с малышкой поместили в дальнюю комнату крепости, пищу ей приносили, и ей не велено было покидать стен жилища. Поэтому Тина не видела мужа, когда он уходил на охоту, ни после его возвращения.

Помывшись после похода и распределения мяса по семьям, он все же пришел. Вошел Магир быстро, настолько неожиданно, что Тина вздрогнула. В этот момент она кормила грудью младенца, ласково приговаривая слова любви. Тина решила для себя, что если ее маленькая дочка не нужна отцу, то она – мать отдаст ей всю любовь, которую способно дать ее сердце.

Широко отворив дверь, Магир вошел, и остановился пораженный. Какая красивая у него жена! Женщина, кормящая грудью младенца, казалась ему верхом совершенства. Тонкие черты ее лица, яркие губы ровная линия носа и большие глаза, чуть приподнятые по краям, как и у всех людей в ее племени, приковали взгляд мужчины. Он не мог оторваться, нежно разглядывая обнаженную белую грудь, к которой припала малышка, чистую линию чуть прикрытых плеч и тонких рук с длинными, тонкими пальцами. Если бы в его племени было принято рисовать, наверное, сейчас он захотел бы создать прекрасную картину!

Магир на мгновение растерялся. Все эти дни он пытался оправдать свой поступок, старался распалять свой гнев, но любовь к жене победила. На охоте он был словно во сне, и его дружинники старались делать все, чтобы его рассеянность не повлияла на исход их похода и у них неплохо получилось. Но их воевода почти не помнил, что происходило вокруг.