К горстке испуганных пленниц на ойо подъехал воин с бордово-красной маской смерти, нарисованной на его лице, что-то сказал охранникам, осмотрел пленников. Взгляд воина упал на Тину, и он несколько минут внимательно ее рассматривал, затем что-то приказал ей – Тина не поняла ни слова, продолжая сидеть в окружении тех, кто надеялся на ее помощь. Воин гневно повторил приказ – никто из пленниц не понимал его, включая Тину, но Тина поняла одно – воин обращается к ней. Женщина встала, опустив глаза к земле. Поняв, что не добьется от пленников ничего, воин сказал несколько слов подчиненным и отъехал в сторону, осматривая крепость. Тина стояла оглушенная, эти топико ходили и разговаривали между собой на протяжении последнего часа, и она не понимала ни слова из их языка. Как будто ее способность понимать речь других людей исчезла! Женщина почувствовала, что впервые в жизни ей не хочется понимать эту речь. Воздух в крепости напоминал ей сгусток жадности, жажды убийства, похоти, ненависти и страха. Ей казалось, что выжить в этой атмосфере просто невозможно. Впервые в жизни она испытала чувство непреодолимого страха.
Как во сне Тина двинулась вместе с другими пленницами к воротам крепости, подгоняемые древками копий, саблями в ножнах, которые дикари использовали теперь как палки. Тине казалось, если сабля, обагренная кровью, прикоснется к ней – случиться что-то страшное, и она быстро шла, стараясь избежать прикосновений. Из ворот выехали также подводы с трупами убитых. В крепости не осталось тел ни врагов, ни защитников. Пленников разделили как вещи, сильнейший брал лучшее, слабым оставались те, кого не захотели брать сильные. Необыкновенная красота Тины, теперь стала губительной, она попала к предводителю дикарей в числе первых.
Идти пришлось до самой темноты. Воины и их добыча шли, почти не останавливаясь – дикари боялись погони. По дороге они старались сбить с пути возможную погоню, и всеми способами стирали следы. Несколько миль пришлось идти всем по воде небольшой речки. К вечеру даже взрослые, сильные воины выбились из сил. Молодые девушки едва передвигались от усталости, падая на каждом шагу, немного детей, оставшихся в живых, уже не могли идти и матери, из последних сил несли их на руках. Всякого, кто уже не мог идти – ждала немедленная смерть.
Стемнело. Когда дикари разбили лагерь, каждый взял в свой шатер добычу, привязав женщин к центральному шесту шатра. Наутро едва рассвело, вновь собрали шатры и двинулись в путь. К полудню, наконец, пришли в большой лагерь, пленные поняли, что были захвачены разведывательным отрядом не очень большого племени дикарей. Неизвестно было, уйдет ли это племя назад, захватив добычу, или это только начало наступления воинов дракона на жителей лесов и долины для того, чтобы обеспечить своим драконам еду на период их размножения? Для пленных, попавших в этот стан, не имело значения, что будет дальше – их судьба, их жизнь решалась сейчас!
Все жители Ловара знали, что драконам нужно усиленное питание в период их размножения, но племена, живущие рядом с их пещерами, не хотели отдавать властителям своих близких и родных и своих животных, поэтому шли на войну. Дикари захватывали пленников для пищи драконов, многих женщин и молодых девушек брали в жены, а заодно и грабили захваченные крепости.
Все пленники племени Магира знали: дикари в течение трех дней не прикасаются к женщинам. Оставалось ждать избавления в оставшиеся два дня, а затем готовиться принять бесчестие или страшную смерть. Думать об этом не хотелось, и каждая женщина молила богов об избавлении. Вечером второго дня к Тине подошла старуха каким-то сосудом и иглой. Старуха переодела ее в брачный наряд, потянув за руку, усадила перед собой и, намочив иглу в жидкости, вывела какой-то знак между бровями. Тина повиновалась, ей было безразлично, что сделает с ней эта страшная и грязная старуха. В мозгу стучала одна мысль: «Я не могу больше, я не могу больше!» Сжавшись в комок, обхватив колени руками, Тина сидела неподвижно. Старуха ловко закончила свою работу, похлопала ласково ее по плечу и произнесла:
– Молодец, дочка, не противься, будь смирной, и все у тебя будет хорошо, тебя никто не обидит! Теперь ты станешь нашей… – и сняла путы с ее ног и рук.
«Я поняла ее!» – Тина не была уверена, что поняла слова верно, но высказанная мысль стала понятной. Эта мысль поразила Тину, она резко вскочила на ноги, испугав старуху этим неожиданным движением. Возможно, старуха решила, что поторопилась с освобождением покорной, но непредсказуемой пленницы. Но Тина сразу сообразила, что может потерять преимущество и тихо улыбнувшись, присела у края шатра, повторяя за женщинами дикарей, сидящими у входа в шатер, где жил их муж. Старуха удовлетворенно что-то пробурчала и занялась своими делами. Словно проснувшись, Тина оглядела стан воинов дракона:
Читать дальше