Георгий Юрков - Сержант Глюк

– Да? – беззащитно спросила Катя.

– Ты же видишь, я сделал для тебя все, что мог. А ты сделала сама для себя свой выбор. Скажу честно, мне было приятно работать с тобой, очень жаль, оформленные на тебя бумаги получишь у секретаря.

Когда Катя, оглушенная скорым и неожиданным приговором, вышла из кабинета, Артюхов облегченно вздохнул и вызвал к себе смазливую разбитную секретаршу. Возможно, впервые на своей памяти он обрадовался проявлению человеческой порядочности, которая позволила ему подвести Катю под необходимое ему увольнение.

5

Как принадлежащий к сетевому поколению, более приспособленному к жизни в цифровом обществе, Костян рано открыл для себя компьютер. Это было круто. Как будто он добился чего-то, к чему давно стремился. Комп стал давать ему всё или почти всё: осознание, что ты умнее многих других, ликующее ощущение собственной силы, вызов встречи с нерешаемой программерской задачей и эйфорию от найденного наконец-то решения. По этой стезе Костян шел обычным путем: поначалу резвился и наращивал силу на сетевых игрушках. Старый добрый «комбат» полюбился ему сразу и навсегда. Подрастая, Костян увлекся гораздо более адреналиновым занятием – свободным разгуливанием по Сети и вторжением в различные серверы, набитые важной и скучной информацией. Это тоже была игра, – поединок с администраторами, которые латали дыры в своих системах безопасности, а он уходил от них незамеченным. Костян не извлекал из этого никакой материальной выгоды, но получал пьянящее ощущение от творческого акта взлома, произведенного вдобавок, в условиях риска и опасности быть раскрытым. И получить за это реальный срок. Костян не задумывался над тем, кем он хочет быть. Он просто им стал – программистом.

Внешне Костян вырастал сухопарым и сутуловатым. Физическое развитие требовало движений, и у Костяна появилось еще одно рисковое увлечение – горный байк. Уж где-где, а в горном байке риск свернуть себе шею был ежесекундным, и Костяна это устраивало. Потом он ненадолго увлекся парапланом. Правда, вскоре параплан и все, что связано с самодеятельными полетами, а также со стрелковым спортом, запретили имперским указом. Дабы простые смертные не смели обозревать окрестности, им не принадлежащие. Да и несанкционированные стрелки властям тоже были ни к чему. После байка и параплана Костян всерьез занялся йогой. В ней его притягивал риск потери привычного состояния сознания, восторг тотального прыжка в пустоту, в бездну, в неизвестность, – без гарантии возврата. Или возврата, но уже не в своем, прежнем, уме. Но это того стоило, так как вплотную подводило Костяна к важному для него вопросу о том, имеет ли он какое-то отношение к бесконечности, или нет?..

Включенный Костяном большой стационарный монитор был готов к работе и только ждал команды. Но какой команды? Костян раздумывал. Возможно ли спасти Катю? До ее чипирования оставалось два дня. Что делать? Перед ним словно высилась глухая стена Империи, – ни пробить, ни обойти.

Из истории увольнения, простодушно рассказанной Катей, следовало, что Артюхов – чуткий и заботливый, а Дериногин – похотливый злодей, который явился камнем преткновения и причиной увольнения. Хотя, Костян не сомневался, что все они – одна шайка… Напрашивалось ещё одно предположение, совсем уже фантастическое. А может, сама Империя мстит ему за то, что он дважды проигнорировал ее приглашение? Ведь он даже не ответил вежливым отказом с благодарностями, как это принято, а просто удалил их письма, вместе с остальным мусорным спамом? Нет, это вряд ли. Не такой уж он знаменитый светила, чтобы окружать его подобными ходами.

Если бы сейчас он видел реальное решение спасти Катю, пусть даже ценой собственной жизни, он бы не задумывался. Но решения он не видел. Идти против Империи и ее порядков, – все равно что изменять ход планет. Собственная жизнь будет потеряна задолго до подступов к спасению Кати. Ясное понимание ситуации вызывало в нем переживание беспомощности, невозможности что-либо изменить и сделать. Но ничего не делать он не мог, – надо было как-то отреагировать, выплеснуть свой протест.

Что получилось? Катя попала в жернова между газетенкой и полицейским управлением. Значит, можно постебаться над этими двумя начальничками, известными со слов Кати, а лучше зло потроллить их в Сети и насолить им, насколько возможно. Это он может. Лучше сделать хоть что-то, пусть даже ничтожное, чем сидеть, сложа руки. Решив так, Костян уже не думал о собственной безопасности и возможных для себя последствиях. Будет что будет.