Владимир Харитонов - Не верь, не бойся, не проси…

К моменту потери жилья после смерти матери прошло больше года. Отец познакомился с одинокой женщиной на пару лет старше его. Она была невысокой и худенькой, но отцу видимо, нравилась. Да и сам Артем понимал, что родитель еще не старый, и имел право на личную жизнь. По иронии судьбы ее звали, как и работницу камеры хранения, Нина Павловна. Иногда бывают и не такие совпадения. Жила она в однокомнатной квартире на улице Островского, слева от центральной аптеки. После пожара на Комсомольской, Юрий Витальевич ночевал постоянно у нее. Звал с собой и Артема, договорившись об этом со своей сожительницей. И тот согласился, какое-то время даже жил здесь, но хозяйке сильно не нравилось, что подросток являлся с дискотеки в два часа ночи. Приходилось просыпаться, открывать ему двери. Конечно, она его не прогоняла из своей квартиры, но молодому человеку было неуютно с явно недовольной взрослой женщиной. Все чаще и чаще он вновь стал оставаться на ночь у брата Сергея. А тот однажды сказал по-простому: «Ты можешь жить у нас, сколько хочешь, кушать досыта, но помогать по продаже пирогов будешь бесплатно». Так и договорились – по справедливости и по-братски.

Сидя в камере, Артема мучила совесть за то, что причинил неудобства своим близким родственникам, в том числе и брату. Ведь они все о нем заботились, а к ним из-за него – с обысками… Впрочем, в этом он не виноват, просто оказался не в то время и не в том месте. Несмотря на грустные мысли и неудобства от лежания на жестких досках, Павлов немного вздремнул. Сказались усталость, и физическая, и моральная. И снилось ему, что за ним кто-то гонится и стреляет в спину, а он пытается убежать и спрятаться, но убежище постоянно оказывается ненадежным. И он опять бежит, слышит выстрелы вослед и прячется…

На другой день подозреваемого вывели из этой камеры и привели в другую, в которой кроме двух столов и четырех лавок возле них, ничего не было. Ножки нехитрой мебели намертво вмурованы в пол. «Наверное, чтобы никто не украл», – с иронией подумал Павлов. Там находились и вчерашние знакомые оперативники Николай и Виталий. Судя по их недобрым взглядам, настроены они весьма агрессивно. Артем ведь не знал, что произведенные обыски и допросы родственников ничего нового в расследование дела не добавили. Это их злило, и они решили любой ценой «расколоть» упрямого подростка.

– Ну, что Павлов, – начал Виталий, – Нина Павловна от ранения скончалась в больнице, теперь сядешь за убийство и надолго.

– Я ее не убивал, – ответил, насупившись задержанный.

– Убивал, не убивал – какая теперь разница, отвечать тебе – ты ее последний видел.

– Я ее не убивал, – упрямо повторял Павлов.

Виталий сидел на лавочке через стол от Артема, а Николай стоял сбоку. Он навис над столом, опершись об него руками, и молчал. Вдруг оперативник взорвался – ударил кулаком по почкам, затем по спине и ребром ладони по шее. Видимо, это его излюбленный удар. Павлов чуть вскрикнул от боли.

– Будешь орать, вообще убью, – захрипел в ярости Николай.

Потом били и вдвоем, и поодиночке, перемешивая истязания с вопросами – где спрятал краденый товар со склада, кто подельники и чья у них машина… Но Павлов молчал. Он вздрагивал при каждом ударе, съеживался калачиком, прикрывая руками живот, и терпел. Да и что он мог сказать в данном случае? Никаких ответов на задаваемые вопросы у задержанного подростка не было, и быть не могло. А когда его увели в камеру, то он увидел, что к нему подселили взрослого сидельца и этот факт создал внутри какое-то непонятное напряжение. Появилось ощущение опасности, исходящей от сокамерника, хотя физически он выглядел слабее подростка. Сосед по камере был лет сорока, худощавый и невысокий, на руках – тюремные татуировки. Новый сиделец участливо спросил:

– Что били? Ляг, отдохни. Меня Юрой зовут, задержали за кражу. Не впервой, прорвемся.

Артем ничего не ответил, но прилег на спину, подложив руку под голову…

Ему почему-то вспомнились рассказы матери о первом муже, от которого родился брат Сергей. Звали его Александр Выборов. На пару лет старше Натальи Сергеевны, среднего роста и телосложения, темноволосо-кудрявый смог довольно быстро вскружить голову молодой девчонке, за которой никто до него толком и не ухаживал. Несмотря на то, что был он обычным рабочим, обладал хорошим чувством юмора, мог вовремя сказать и комплимент. А по выходным как многие из его коллег любил выпить, иногда и просто после работы без какого-либо повода. В нетрезвом виде вдруг становился агрессивным, зачастую избивая мать без какой-либо причины. Бил, как говорится, нещадно – и по животу, и по голове. Однажды, уже после рождения старшего сына у нее случился выкидыш… Но терпела, да и куда идти, кому она нужна с ребенком. Так думала она, и так думают большинство женщин, попадающих в подобную ситуацию. О том, чтобы обратиться к кому-то за помощью, не было даже и мысли. Кроме этого, Выборов был ее первой серьезной любовью, да и он ее любил какое-то время, не обижал. И у нее была все время надежда, что он исправится и все у них будет по-прежнему. Комплименты и поцелуи… Но со временем становилось только хуже и хуже. Пьянки участились, а агрессия только усилилась.