Даниил Никулин - Цена победы. Книга третья

Семенов замолк, пробежался глазами по залу и замахал рукой.

– Ромыч, иди сюда, – сказал он, – иди, иди, сколько можно прятаться? Пора всем рассказать правду.

Послушно встав, Рома поднялся на сцену и встал рядом с Семой и длинноволосым комментатором.

– Вот, – громко сказал Семенов в микрофон, – знакомьтесь, это Рома. Спасибо тебе за все… если бы не ты, я дальше картинга в этой жизни не продвинулся.

– Нет проблем, Сема… – ответил Рома, забирая у Семенова шлем, ведь это был его собственный шлем черного цвета. – Это же моя работа… Я гоняюсь – ты стоишь на подиуме.

После этого заявления зрительный зал недоуменно загудел.

– Эй, эй, эй, ты чего тут такое понес? – злобно прошипел комментатор, отталкивая Рому от микрофона. – А ну, пошел отсюда!

Не успев опомниться, Рома снова оказался на своем месте в первом ряду.

– Спасибо тебе, Рома, – приторно улыбаясь, сказал комментатор, – от всех нас за твой скромный вклад в сенсационную победу нашего первого чемпиона. А сейчас, друзья мои, еще раз троекратное ура чемпиону мира Сергею Семенову!

Зал вновь взорвался аплодисментами, а Сема, спрыгнув со сцены, подбежал к Роме и зашептал ему на ухо: «Ром, ты только отцу не говори, что ездил там за меня, ладно? А то он мне голову оторвет… Хорошо?»

Ответить Рома не успел – помешал будильник. «Ну и бред же мне приснился… – подумал он, – и во всем Ванька виноват, пристал ко мне со своими разговорами…»

Поездку в Ульяновск Рома ожидал с нетерпением, желая доказать скептически настроенному большинству – гонщик Лапин может быстро ездить не только на своем, курском, или соседнем белгородском картодромах – он быстр абсолютно везде.

Тщательно изучив конфигурацию ульяновской трассы и не раз обсуждая ее особенности с отцом, Рома внес предложение смотаться туда на тесты, но Игорь идею отклонил: «Между гонками там делать абсолютно нечего – только пыль собирать, и Дениса ради пустой забавы я с работы не отпущу…»

– Вот когда там все начнется – обещаю, поедете на пару дней раньше. Тебе пары лишних дней с головой хватит, чтобы все там понять, – категорически заявил Игорь. – Готовься лучше к курскому этапу… Кто знает, может, досрочно тут чемпионом станешь, по очкам-то вроде бы есть шансы.

Понимая, что спорить с отцом бесполезно, Рома начал подготовку к четвертому этапу чемпионата, где вместо чемпионского титула или просто очередной победы он заработал пожизненную дисквалификацию…

« Пятница, 16-е августа »

Уставившись на календарь, Рома представил, как он уже три дня мог бы гонять по ульяновскому картодрому, набирая информацию для себя и Семенова.

«А завтра, – размышлял он, – в квалификации я бы им показал… черт… если бы не дурацкий спор с Максом… если бы отец уехал с картодрома… если бы я дождался такси…»

(«если бы… если бы… если бы… черт…»)

Закрыв дом, Рома оседлал мотоцикл и поехал на работу. Нужно выбросить из головы и ульяновский картодром, и все, что там вскоре произойдет.

Вот только как это сделать?

– Я поведу, – сказал Рома. – Чтобы потом не пересаживаться, – пояснил он, – заброшу тебя на работу и в магазин.

– Нет проблем, – Денис протянул ему ключи от «форда», услугами которого братья пользовались, пока владелец машины томился в плену больничной палаты.

Они только что вышли из кафе, куда по устоявшейся традиции ездили обедать. Возле входа в заведение под нехитрым названием «У Ашота» курил трубку крупный русоволосый мужчина, профиль которого во времена эллинизма считался бы эталоном красоты. Колючие карие глаза, взгляд исподлобья, массивный подбородок и два золотых зуба в нижней челюсти придавали ему также сходство с гангстерами из прошлого.

Курильщика звали Ашот.

– Отец сколько еще в больнице лежать будет? – поинтересовался он, каждый день справлявшийся о здоровье Игоря. – Почему человека так долго держат?

– Он и сам уже извелся, дядя Ашот, – сказал Рома. – Обследования делают перед операцией.

Ашот пару раз цокнул языком.

– Значит, все-таки будут делать? – спросил он.

– Будут, – кивнул Рома. – А пока на три дня отпустили домой. Завтра ведь день рождения, – пояснил он.

– Все знаю, завтра ждите, – ответил Ашот, выпуская облако дыма и добавил: – И чтоб без самодеятельности. Все привезу сам.

– Только, дядя Ашот, – сказал Рома, решив на всякий случай предупредить хлебосольного ресторатора, – у отца диета, ему нельзя соленое и острое.