Евгений Носков - Южный ветер

Он что, настолько извращенец? Думаю, что мне будет весело… Ладно.

Я подошла к двери номер двадцать два и повернула голову назад. Там стоит Анастасия и, держа напряженными свои маленькие кулачки, молиться за что-то.

Может за меня? Нее, это тому извращуге надо молиться о спасении, если он хоть что-то попытается сделать…

Я постучала в дверь. Через минуты две открыл довольно низкий пацан с черными волосами и зелеными, очень глубоко зелеными, глазами. Он на меня смотрел взглядом профессионального художника-хентая, как бы оценивая мою внешность, и, похоже, я ему понравилась. Это и хорошо, и плохо.

Хорошо потому, что это приятно, когда кто-то считает тебя красивой. Ведь если тебя не воспринимают как красивую девушку, это просто удар ниже пояса.

Плохо потому, что у него появился новый актер в голове, который будет играть в его похотливые роли сестренки, служанки и тому подобное… А если он захочет сделать все в реальном мире и изнасилует меня? Ведь какой бы сильной я ни была, мужчина всегда сильнее женщины, поэтому у меня одной нету шансов против него… Что же мне делать?

Он стоял и смотрел на меня. Я, почувствовав, что сейчас из-за этого ультрапохотливого взгляда от меня останутся лишь угольки, начала разговор.

– Привет. Меня зовут Юми. Юми Гаоко. Я – твоя новая соседка. Позаботьтесь обо мне, пожалуйста!

И поклонилась ему.

Я посмотрела на него. У него из носа идет кровь, как из двух фонтанов.

Извращуга.

– Ладно. Твоя комната первая слева. С новосельем, сестренка.

Сестренка? Ну и да ладно. Самое главное, пусть это извращенное счастье педобира на мне свои спектакли не играет. А то сразу выбью все из его тыквы.

Я зашла в свою комнату и начала раскладывать свои вещи, готовясь к завтрашнему дню.

Надеюсь, сосед не такой больной, чтобы залезть ко мне в кровать?

С тех пор прошла неделя.

Утро. Ветерок, проходя через слегка приоткрытое окно, издает легкий свист. Я проснулась. Почему-то сна сегодня не было, да оно и к лучшему. Зато выспалась…

Вчера мне Анастасия сказала, что сегодня начинаются мои занятия в школе, и сказала взять только дождевик.

Ну и да ладно. Сейчас семь утра. Через час выход.

Помыла голову, почистила зубы, поела. Семь двадцать.

Почитаю мангу, все равно время есть…

Через три минуты.

– Е-мое! Семь пятьдесят девять! Как так? Быстро одеваться и бежать! Я должна через пять минут стоять у выхода из общаги! Анастасия! Жди!

Семь ноль три. Бегу к лифту с хлебушком во рту.

Семь ноль пять. Почти на месте.

Прибежала. Анастасия терпеливо стояла и ждала меня у выхода.

Ура!

– Юми! Чуть не успела! Давай, газ в пол за мной. На автобус опаздываем, – сказала она, вытаскивая изо рта булочку с корицей.

Сама-то, наверное, только прибежала.

Мы побежали к автобусу. Ничего мне это утро не предвещало нового… Я думала…

И с этого утра и началась моя история.

Мы бежали с Анастасией до остановки, но тут начался дождь. Мы решили добежать все-таки до нее, ведь в первый день опаздывать нельзя.

Мы стоим на остановке. Мокрые, злые.

Надо же было пацанам к нам пристать. Они потянулись за чем-то в карманы, но не успели. Моя нога быстро влилась в одно целое с их черепами и придала их телам ускорение в десять метров в секунду в квадрате перпендикулярно земной поверхности.

Короче, я их отдубасила. Анастасия, тоже зачем-то потянувшись, но уже за спину, убрала оттуда руки и начала мне хлопать.

– Спасибо за аплодисменты, Анастасьюшка… – сказала с улыбкой я. На ее щеках появился румянец. И вдруг на ее лице появился страх и…

В меня чем-то тыкнули. Было не больно, даже слегка щекотно. Я обернулась и увидела одного из тех пацанов, которых мы вот-вот нокаутировали. То, чем он в меня тыкнул, было шокером.

Чего я не танцую макарену во втрое ускоренном темпе? Не сработало, что ли?

Пацан посмотрел на меня, понял, что сейчас он влип второй раз, его лицо выглядело ошарашенным.

Все-таки шокер рабочий, что ли?

С разворота, от плеча, я зарядила ему в тыкву.

Анастасия стоит в большом недоумении от только что произошедшего. Но она быстро пришла в себя и, увидев вдалеке автобус, стукнула меня по плечу.

Сначала я была в недоумении, почему же Анастасия в школьной форме, а теперь у меня больший вопрос: ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?

– Анастасьюшка, милая, – спросила добрым голосом я, – а что здесь происходит?