Геннадий Кулаков - Трубачи. Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады

Молодость победила, на четвертый день болезнь отступила. Температура опустилась до нормы, появился аппетит. К вечеру я сообщил на КП роты, что выздоровел и готов и дальше выполнять обязанности. Еще неделю после лихорадки была слабость, но эту уже не в счет.

Через три недели службы военные полуботинки, выданные в училище, от постоянного пребывания в керосине развалились. Старшина развел руками, но обещал помочь. Не лучше ситуация с обувью обстояла и у солдат. С подменным фондом было не очень, покупать обувь у афганцев не хватало средств. Со снабжением вообще дела шли не лучшим образом, но никто не жаловался. Не было тушенки (свежего мяса), а мы даже и не думали спрашивать, зато выдавались рыбные консервы, не было хлеба, и ладно, были галеты. Через три дня после обращения, старшина принес обувь. Ботинки были не новые, но добротные. Старшина поменял их на что-то в соседнем мотострелковом полку. Для нас это был выход.

Ранним утром 21 сентября 1982 года, как обычно после побудки, мы завтракали у себя, танкисты ждали, когда им привезут завтрак. Ночь выдалась относительно спокойной, так как вечером поступила команда остановить перекачку (армейский склад был заполнен). Привоз завтрака у танкистов задерживался, и на дороге уже потянулись первые автомобили афганцев – «бурбухайки». Взводный Юра Федотов заметно нервничал, потому что нужно было отправлять танки на свои места охранения. После завтрака я подошел и спросил, в чем проблема, и он двумя словами сформулировал свое отношение к отсутствию завтрака в установленное время. Наш пост находился на равнинной местности и хорошо просматривался на 2˗3 км справа и слева от поста. Наконец прибыл завтрак, и бойцы приступили к трапезе, стрелка часов приближалась к половине седьмого. Федотов торопил бойцов, задержка с выездом составляла уже более получаса. По направлению к г. Чарикару, практически в том месте, где должен был стоять танк в засаде, примерно в 1,5 км от нашего поста, проходила естественная канава глубиной около трех метров, по которой можно было незамеченным пройти из зеленой долины до арыка и далее вдоль арыка попасть в Чарикар. Собственно, по этой причине и размещался на обочине дороге пост охраны – танк в окопе.

Завтрак подходил к концу, когда мы услышали автоматные очереди и увидели стоящий на дороге армейский автомобиль Газ-66 зеленого цвета, как раз в месте поста танка и арыка, проходящего рядом с ним. Выстрелы явно были оттуда, с поста не было видно кто и куда стреляет. Почему так рано появился на дороге Газ-66, что его туда понесло? Танкисты побросали завтрак и побежали заводить технику. С ней тоже не все было благополучно. Первый танк стоял на небольшом пригорке и заводился «с толкача». Механик-водитель отпускал тормоз, танк скатывался с пригорка, и механик нажимал на педаль газа, чтобы танк завелся. Аккумуляторы за ночь разряжались. Второй танк заводился от того, что первый толкал второго. В окопе охранения танки тоже стояли на спуске на случай, если аккумулятор не сработает.

Перестрелка была скоротечной. Как быстро началась, так быстро и завершилась. Пока танки выезжали с поста и двигались по направлению к местам охранения, мимо поста проехал афганский автомобиль на большой скорости. Газ-66 стоял на месте, выстрелов больше не было. Через 10–15 минут после выстрелов мимо поста прогремел гусеницами БМП-1, и еще через десять минут он проследовал обратно с прицепленным к нему Газ-66.

Вечером мы узнали подробности утренней перестрелки у нашего поста, которые мне рассказал мой ротный А. Макеев. Накануне произошедшего события, связисты нашего батальона – взводные лейтенанты Никонов Владимир и Чернышов Александр – на автомобиле Газ-66 с водителем Мунтяном убыли на ГНС-47. Парни, как и мы с Игорем Павловым, были взводными, выпускниками военного училища 1982 года, прибыли в Афганистан в августе и в сентябре. Молодость не верит в смерть и не боится опасности, она о них не думает. В роте связи нашего батальона три командира взвода, два взводных были прикомандированы к трубопроводным ротам и находились на КП роты с ответственностью за обеспечение связи в гарнизонах и один с КП батальона. У нас в роте за обеспечение связи отвечал Саша Чернышов. Один взводный находится на КП батальона (Никонов В.) и обеспечивал связь с КП ротами и КП бригадой.

Парни задержались на ГНС-47. Наверное, не рассчитали время и решили на КП роты прибыть утром, но выехали слишком рано. Армейский автомобиль Газ-66 не был предназначен для перевозки в кабине трех человек (двигатель автомобиля выступает в кабину и кроме водителя в ней помещается только один пассажир. Второй пассажир может влезть, если будет сидеть на двигателе машины). Преодолели благополучно часть пути от ГНС-47 до Чарикара, и, выехав за пределы городской черты, автомобиль попал в засаду. Первыми выстрелами моджахедов был убит пассажир, сидящий у дверцы. Это был Никонов Владимир 8. Он заслонил своим телом сидящего на двигателе Чернышова Александра и водителя Мунтяну. Оставшиеся в живых водитель и лейтенант вылезли из автомобиля через левую, водительскую дверь и открыли огонь на поражение. Моджахеды не ожидали, что получат отпор. В перекрестной стрельбе погиб лейтенант Александр Чернышов 9. Моджахеды отступили. Водитель остался один. Что делать? Забрал оружие погибших офицеров, остановил проезжавший мимо автомобиль, и, проскочив наш пост, проехал на следующий – КП роты танкистов, которые на БМП-1 подъехали к месту трагедии, забрали тела погибших и сам автомобиль Газ-66. Действия водителя посчитали правильными. За мужество, проявленное при выполнении служебного долга, водитель Газ-66, рядовой Мунтяну был награжден медалью «За отвагу».