Анфиса Каховская: Правдивая история короля Якова

– Ты думаешь, все стражники такие же тупые, как эти? А если кто-нибудь вместо того, чтобы слушать твою трепотню, внимательно вчитается в то, что там написано? Мы все окажемся в тюрьме – это ты понимаешь? А сейчас – именно сейчас – нам никак нельзя рисковать! Ты разве не знаешь, ЧТО мы везём в Столицу!

Пармен наконец устал лупить сына. Он швырнул книжку на груду тряпья и уселся на узкую скамейку, тянувшуюся вдоль борта повозки. Иларий с виноватым видом присел рядом, очень натурально изображая, как ему больно – артист, он и есть артист.

В повозку влез Северин, а за ним Каролина и Урош – теперь вся небольшая труппа была в сборе.

– Ну, всё же в порядке, Пармен, – миролюбиво сказал Северин, – завтра мы будем в Столице. А от книги Иларий сегодня же избавится.

Последнюю фразу он произнёс, выразительно посмотрев юноше в глаза.

– Ни за что! – тут же отозвался тот.

– Вот почему Северин понимает, что ему говорят, а ты нет? – вздохнул Пармен. – Он тебя ненамного старше, зато гораздо умнее, – и вдруг он приосанился и продолжил с лёгкой дрожью в голосе: – Ты думаешь, что показываешь свою любовь к Королю? Нет, ты показываешь только свою глупость и безответственность. Любить Короля – это не значит выучить наизусть его биографию. Потом, когда он вернётся на престол, – а я верю, что это будет скоро, – вот тогда можно будет демонстрировать свои чувства. А сейчас, кстати, от нас зависит, как скоро наступит это время. И я не хочу, чтобы из-за самонадеянности глупого недоросля сорвалась тщательно подготовленная операция, на которую вся страна – да, вся Древия! – возлагает надежды.

Он словно читал монолог из патриотической пьесы, и впечатление усиливал его бархатный камзол, который он ещё не успел снять после спектакля. Были бы тут зрители, они наверняка зааплодировали бы, но окружавшие его коллеги по труппе давно привыкли к его манере время от времени переходить к пафосным речам.

Тем не менее, его слова произвели на них впечатление. Даже легкомысленный Иларий притих и задумчиво смотрел вниз.

– Мне тоже дорога эта книга, – продолжал Пармен. – Но её надо уничтожить. И не спорь! Поверь, мне очень тяжело это говорить, тем более, что я… – он помолчал, – начал уже писать пьесу о нашем Короле. И кульминацией её будет его триумфальное возвращение! А чтобы оно действительно состоялось, мы должны привести Траву в Столицу. Мы должны сделать это во что бы то ни стало. Но сейчас книга опасна для нас, и от неё надо избавиться.

Все молча опустили глаза, будто речь шла о покойнике. Иларий, лицо которого загорелось огнём, когда отец упомянул пьесу о Короле, вздохнул:

– Я завтра её выброшу. Сожгу. Днём. Утром.

– Так, – сказал Пармен, тем самым ставя точку в этой сложной теме. – Дорога ещё долгая, будем ехать и ночью. Чем раньше приедем, тем лучше. Сейчас разоблачаемся. Каролина, у моего камзола опять пуговица оторвалась. И надо бы здесь прибраться после этих служителей порядка.

– Служителей беспорядка, – вставил Иларий пришедшую на ум остроту.

– Траву надо сложить аккуратно.

Но не успел Пармен это произнести, как Урош протянул ему их сокровище, которое, и правда, напоминало сухой веник. Да, по сути, им и являлось.

Бы.

Если бы не та роль, которая предназначалась этому венику в истории Древии.

– С другой стороны, и хорошо, что она выглядит так безобидно, – сказал Урош, бережно передавая Траву Пармену, – эти дураки ничего не заподозрили.

– Но это не значит, что можно расслабиться, – Пармен обвел всех заговорщиков суровым взглядом командира, – нам ещё надо добраться до Столицы и передать Траву в целости и сохранности.

– Завтра мы уже будем в Столице? – уточнила Каролина.

– Да, – кивнул Пармен, – и прошу не забывать, что это совсем не та Столица, которую мы покинули семнадцать лет назад.

Он обвёл взглядом свою труппу.

– В каком смысле? – спросил Иларий.

– Для тебя ни в каком. Ты вообще не можешь помнить, что было семнадцать лет назад.

– А для остальных? – не унимался Иларий. – Остальные-то помнят. Каролина, ведь ты тоже жила в Столице до отъезда?

– Я был в Столице года два назад. С отцом ездили на ярмарку, – ответил за неё Северин.

– И как? – заинтересовался Урош. – Правда всё, что говорят?

Северин пожал плечами:

– Я ничего такого не заметил. Город как город.

– Это вы просто так удачно попали, – сказал Пармен. – Иногда там, и правда, ничего странного не происходит. А временами, говорят, погода такие штуки вытворяет: то летом все водоёмы покрываются льдом, и на улице настоящий мороз, то зимой на деревьях появляются цветы. То ветер ураганный, такой, что крыши сносит, а то дождь идёт неделю, не прекращаясь, и заканчивается снегопадом.