Даниил Никулин - Цена победы. Книга первая

Воткнув штекер от наушников в телефон, Рома включил первый попавшийся в плейлисте трек, подошел к окну и настежь открыл одну из створок. С улицы в комнату ворвался влажный холодный воздух, и через несколько глубоких вдохов и выдохов ему стало немного лучше, хотя голова все еще гудела, и не только из-за полученной затрещины – это было сильно, но не так уж страшно, – но еще из-за того, что после удара он неудачно упал назад и ударился головой об угол холодильника.

«…а здорово гад врезал…» – подумал в который уже раз Рома и ощупал растущую на затылке шишку. В наушниках на секунду наступила тишина, и он расслышал тихий стук в дверь.

А-а-а, ну вот и мама, что-то она сегодня задержалась. Обычно приходит куда быстрее.

(Сразу после ссоры, когда Рома поднимался по лестнице в свою комнату отчим с драматическими интонациями в голосе взывал к жене: «Светлана, сделай что-нибудь со своим сыном…»)

Пришла, значит, что-нибудь с ним сделать. Ну, давай, хотя вряд ли у тебя сегодня что-либо получится… Раньше думать надо было.

– Что? – вызывающе спросил Рома. Музыку он выключил, демонстративно оставив наушники в ушах.

– Открой, пожалуйста, – раздался из коридора голос мамы. Рома прикрыл окно, подошел к двери, щелкнул замком и встал возле письменного стола. Мама с печальным лицом вошла в его комнату и по привычке огляделась по сторонам.

– Какой же у тебя здесь беспорядок… – покачала она головой, на секунду забыв, что говорить пришла совсем о другом, – как ты в этом живешь?

– Кому-то мешает? – голос Ромы звучал громко и по-прежнему вызывающе. Пусть и придурок на первом этаже тоже услышит, как мама терпит здесь фиаско.

Светлана решила не обращать внимания на интонации сына, чтобы не вызвать рецидива.

– Раньше у тебя так не было… – сказала она. – Голова болит?

– Нет, – Рома сел в кресло и равнодушно смотрел на маму.

– Давай все-таки съездим в травмпункт, – предложила Светлана миролюбивым тоном. – Травма головы может быть серьезней, чем кажется.

– Да все у меня в порядке, – процедил Рома, ожидая, когда мама начнет говорить о важности семейных ценностей и прочей ерунде, от которой у него в последнее время сводило скулы. – Вы лучше холодильник свой проверьте… – с усмешкой добавил он.

Светлана вздохнула и покачала головой. Она видела, что на контакт сын идти не хочет, но сдаваться не собиралась.

– Ты сделал уроки?

– Нет еще… сделаю… позже… – Рома заговорил емко, словно расстреливая маму короткими и безразличными репликами.

– Я за тебя волнуюсь… Тебе осталось учиться совсем немного, но с таким отношением к занятиям ты не сможешь поступить в нормальный институт, – Светлана в стотысячный раз повторила фразу, которую говорила Роме практически каждый день с тех пор, как тот с тройками по всем основным предметам закончил девятый класс. Обычно Рома отвечал однотипно: «Не переживай, мама, как-нибудь поступлю…», однако сегодня он ответил иначе:

– А кто тебе сказал, что я вообще хочу куда-то поступать? – голос звучал вызывающе, а смотрел он на маму, подняв голову кверху, свысока – в последнее время это была его любимая поза во время семейных «душеспасительных» разговоров.

– А что же ты собираешься делать? – после небольшой паузы спросила Светлана, не ожидавшая ни подобного ответа, ни таких грубых интонаций.

Рома скривил губы и еще раз усмехнулся. Кинув на стол наушники он развернулся к маме спиной и наугад раскрыв учебник по литературе, сделав вид, что внимательно его читает. Светлана, немного подождав, повторила вопрос.

– В армию уйду, – не оборачиваясь сообщил ей Рома, – и вы наконец-то избавитесь от моего присутствия. А потом… я куда-нибудь уеду и больше никогда… – его голос зазвучал угрожающе, развернувшись в кресле на сто восемьдесят градусов, он оторвался от учебника и уставился маме прямо в глаза, – слышишь, никогда не увижу ни тебя, ни твоего идиота мужа… Потому что вы оба меня достали. Я буду жить так, как хочу, и в моей жизни ни ему, ни тебе места не будет!

Реплики эти Рома придумал заранее, выучил наизусть и даже отрепетировал, но до сих пор не было по-настоящему подходящего случая применить их в деле. Он хорошо понимал, что его мама, как и любая другая мама, переживает за будущее своих детей, и был уверен, что такой ответ гарантированно причинит ей боль. И вообще, время сжечь мосты наконец-то наступило – слишком уж остро он ненавидел отчима, и чувство это распространялось также и на маму и даже на младшую сестру.