Константин Лебедев - Аурлийский цикл. Книга 1.­­­­­­­­­ ­­Отчаяние

Церемония была окончена. По традиции, матросы и гвардейцы, во главе со своими десятниками, отправлялись на корабли, чтобы провести эту ночь в новом доме и подготовить его к отплытию. Офицеры же по древнему обычаю должны были провести эту ночь во дворце святого Патрица — покровителя моряков.

Офицеры, возглавляемые капитанами, присоединились к процессии, которая возвращалась в замок. При приближении моряков к герцогу строй окружавших его синих плащей стал еще плотней.

Вчерашний низкорослый знакомый Кэра подмигнул ему и приветливо улыбнулся. Кэр был уверен, что зверь сделал это специально, чтобы поставить его в неудобное положение перед другими офицерами. Дружеское общение с синими плащами не приветствовалось никем. Кроме того, Кэр и так оказался в составе экспедиции по решению герцога. Приветливость зверя могла добавить дополнительных мыслей в копилку рассуждений об излишней лояльности герцога к молодому лейтенанту. Кэру не хотелось, чтобы его новые товарищи решили, что он является слугой или уж тем более тайным агентом герцога на корабле.

Процессия, замыкающаяся зелеными плащами, исчезала в воротах замка. Идущий последним Кэр успел бросить последний взгляд на площадь и собравшуюся на ней пеструю толпу прежде, чем замковые ворота были закрыты окончательно. Это была уже вторая дверь за сегодня, которая закрывалась за спиной Кэра.

В сопровождении конвоя из синих плащей офицеры добрались до дворца Патрица, почитаемого всеми моряками в качестве святыни. Дальше путь с оружием запрещал обычай. Синие плащи приняли из рук моряков их клинки и распахнули высокие входные двери. Оказавшись в стенах сооружения, Кэр поразился высоте потолков торжественного зала. Напротив входа висел огромный щит с изображением священного древа. Под ним расположилась статуя святого Патрица весьма внушительного размера. По замыслу скульптора святой стоял, сложив ладони в форме чаши, держа в них миниатюрный корабль, тем самым защищая его от капризов непокорного моря.

Из торжественного зала вглубь здания вели два коридора, тускло освещенных факелами. Дальше путь могли продолжать только участники экспедиции. Кэру все еще не верилось, что он оказался здесь, в святая святых всех мореплавателей. Да к тому же в окружении лучших в своем деле мастеров. Капитаны пожали друг другу руки. Каждую из команд ждал свой коридор. Кэр все еще рассматривал помещение зала, когда по его спине хлопнула рука великана Огла, заставив его рефлекторно сделать шаг вперед, чтобы не упасть.

— Хватит витать в облаках. Мечта сбылась, пора чувствовать каждый ее момент, — расхохотался боцман, и его басистый смех эхом разошелся по залу.

Кэр оглянулся по сторонам, и, действительно, пока он не верил своему счастью оказаться здесь, большинство офицеров уже скрылись в коридоре. Смущенный, Итан быстрыми шагами принялся нагонять товарищей. Последними в коридор вошли все еще смеющийся Огл и улыбающийся так, чтобы никто не видел, Иона Форингтон.

Кэр не хотел вновь оказаться в такой ситуации, поэтому по коридору шел быстро. По обе стороны были развешаны картины, на каждой из которых было изображено двенадцать человек. Табличка под ними хранила информацию о названии корабля и именах его офицеров. В самом низу очень кратко были изложены результаты экспедиции, количество жертв, причины смерти офицеров. Быстро двигаясь по коридору, Кэр несколько раз обратил внимание на изображение адмирала Хариса и Огла. Лицо сэра Оливера встречалось чаще остальных. Многие офицеры «Отчаяния», идя по коридору, останавливались, узнавая на картинах своих знакомых, предков, наставников или самих себя.

Единственная картина, перед которой остановился Кэр, была посвящена «Крадущемуся». Табличка под ней гласила о гибели всех членов экипажа, кроме будущей грозы академии. Кэр пытался понять, кто из молодых людей, изображенных на картине, в будущем станет седым и ворчливым Ионой Форингтоном. Наконец, он нашел человека, чьи черты лица совпадали с профессорскими. Мужчина на картине улыбался так широко, как никогда после не улыбался мистер Форингтон. Кэр не успел его толком рассмотреть, так как в тьме тоннеля, лишенного окон, послышался кашель, который спугнул лейтенанта.

Из коридора Итан вышел третьим. Капитан Хольт разводил огонь в камине, а человек в черном, занявший свое место за столом, уже раскуривал изящно украшенную трубку. Этот зал оказался значительно меньше первого. В середине его расположился стол, заставленный всевозможными яствами. В одном из углов стояло несколько бочек, наполненных вином. Камин создавал атмосферу уюта и дружелюбия. С противоположной стороны зал заканчивался точно таким же тоннелем, как тот, из которого только что вышел Кэр. С каждой стороны помещения было по шесть дверей, ведущих в небольшие комнаты, предназначенные для сна офицеров.