Сергей Михеенков - Танец бабочки-королек

– А ну, кавалер! – засмеялась она, играя ямочками на щеках. – Приглашай меня на танец! Что оробел?

Он поймал её послушную, влажную от волнения руку, обнял за талию, и они вначале тихо, приноравливаясь друг к другу, а потом всё смелее и стремительнее закружились по горнице. Над ними летала бабочка-королёк. Тихо поскрипывали под ними половицы, выскрипывая какую-то смутную мелодию, которую напевала шёпотом Пелагея. Тихо шуршали угольные крылья бабочки. Тишина стояла и за окнами. Им казалось, что точно такой же тишиной объят весь мир. Весь мир отринул войну и позабыл о ней…

Они проснулись оттого, что в стороне Андреенского большака раз за разом прогремели несколько одиночных выстрелов.

– Ой, Сашенька, что-то случилось!

Они вскочили.

– Уходи! В лес! Возьми автомат!

Он показал, как им пользоваться.

– Вот смотри и постарайся сразу запомнить. Всё очень просто. Вот так перезаряжается рожок с патронами. Вот запасные два рожка. Вот так взводится затвор. Здесь предохранитель. Снимаешь с предохранителя, прицеливаешься вот так, совмещая это, это и цель – тройное совмещение, запомни! – и нажимаешь на спуск. При этом не уводи ствол в сторону от цели – промахнёшься. При стрельбе ствол задирает вверх и немного в сторону. Долго на курок не жми. Нажала и отпустила – три-четыре патрона. Потом снова прицелься. Поняла?

– Поняла. Я стреляла из ружья. Сумею.

Они обнялись на крыльце. И побежали в разные стороны. Она, через сад и картофельный огород, – к лесу, куда была протоптана тропа. А он – к школе, где всё яростнее густела стрельба, где слышались крики команд и брань. Вверх, к звёздам, взлетали брызги трассирующих пуль.

– Что? Немцы? – Воронцов подбежал к Турчину и его пулемётному расчёту.

– Казаки. Со стороны поля подошли. Хорошо, часовые заметили, подняли стрельбу. – Турчин напряжённо вглядывался в поле и похлопывал по плечу сидевшего у бойницы пулемётчика: – Погоди, погоди, не стреляй пока.

– Где они?

– Ни черта не видать.

– Залегли.

– Надо прекратить стрельбу.

Но стрельба сама собой начала гаснуть. И вскоре с поля закричали:

– Мужики! Ваше дело – хана! Немцы остановили Красную армию. Завтра на рассвете погонят назад. Через час подведём орудия и выкурим вас в два счёта! Предлагаем сложить оружие!

– Надо уходить в лес, – послышалось за спинами.

– Перебьют. Как пить дать, перебьют.

– Если пушки подведут, то – да…

– Пускай полежат на морозе.

Прудковцы засмеялись, закричали в поле:

– Точно-точно! Они там быстро яйца отморозят!

Но были и другие голоса:

– Как бы нам не отморозить…

– Семьи-то как…

– Что будем делать, Курсант? – спросил Турчин.

Ропот за спинами сразу прекратился. Люди ждали своей участи.

– Я думаю так: пристрелять то места, где они залегли, сделать два залпа и подождать рассвета. Если действительно подведут орудия, будем уходить. Пулемёты оставить в заслоны. Раненых погрузить в сани и – в лес. Другого выхода нет. Владимир Максимович, позаботьтесь о заслонах. Назначьте самых надёжных и расставьте по позициям. Двух лошадей оставить им. Все пулемёты погрузить потом на сани и вывезти. Даже неисправные.

Миномётный обстрел никакого вреда казакам, похоже, не причинил. Но разозлить разозлил. И они поднялись в атаку. Охватили Прудки с трёх сторон и начали приближаться. И те, и другие огонь вели на вспышки выстрелов, почти наугад. Несколько пулемётов поддерживали с поля атаку казаков. И вскоре атакующие ворвались на северо-восточную окраину, где оборонялись прудковские мужики. Казаки заняли два крайних дома и сараи. Стали накапливаться там. Установили два пулемёта. Их попытались выбить контратакой со стороны школы, где оборонялись вяземские, но из этой атаки ничего не получилось.

Два двора, занятые казаками, стояли особняком, и только это пока спасало оборону отряда. В фундаменте школы тут же пробили ещё одну дыру и перенесли пулемёт. Его огонь контролировал свободное пространство, отделявшее занятые казаками усадьбы от основной деревенской линии.

– Эй, холопы шиловские! – кричали им из прудковских домов. – Зачем пришли? Уходите! Мы ваших дворов не трогаем!

– Сами холопы! Большевикам служите! Комиссарам задницы лижите!

– Да разве вы мужики? Подстилки немецкие!

– Портянки комиссарские!

– Много добра в Москве набрали? Бабьи панталоны в сундуках возите! Мародёры!

Долго кричали с той и с другой стороны. Долго длилась эта перебранка. Иногда кто-нибудь из противостоящих сторон находил такое слово или выражение, что тут же отзывалось смехом и одобрительным азартным матом с обеих сторон.