Александр Гайворонский - Третья Линия

– Не обращай внимания, друг, я просто всю ночь не спал, дежурил за панорамой, пытаясь наблюдать за тобой. Ночью панорамы почти не работают. Ступай с Рондой. Только не обижай девочку. Она очень славная и… ждала тебя. Ступай.

Глава 6

…Коса мылся под тонкими струями тёплой чистой и пресной(!) воды, льющейся из полусферы, выступающей из стены под потолком небольшого помещеньица с белыми стенами и торчащей из самого угла короткой ручкой «ползунка», так назвала этот предмет Ронда. Движением вверх или вниз открывался и регулировался поток воды, а поворотом влево или вправо достигалась необходимая температура душа. Это слово Коса тоже сегодня услышал впервые. Лёгким пружинящим нажатием рукоятки ползунка, который при этом издавал характерный скрипучий звук, в воду добавлялось «мыло», вещество, способствующее удалению грязи и пота. Мыло пахло очень приятно, и его хотелось глотать вместе с водой, но Ронда строго запретила это делать.

Коса пил воду и не мог напиться. Он с сожалением наблюдал, как вода исчезала в отверстии пола. Заворачивалась в весёлую воронку и исчезала. «Наверное, в океан», – подумал Коса.

Пока он мылся и наслаждался обилием пресной воды, в голову лезли грустные мысли о Дари. Как она, наверное, волнуется, ожидая его возвращения. А ещё эта вода… Они добывали её из конденсата в специальных отсеках пещер с помощью хитроумных конструкций из тонких трубчатых косточек и воронкообразных черепков, подвешенных к потолку: там накапливалась живительная влага.

А ещё в качестве питьевой и, одновременно, очень питательной жидкости использовали вакуольный нектар. Коса не знал, откуда этот термин. В самой глубокой точке каждой пещеры предки годами буравили костяными трубками отверстия, скважины и достигали какого-то мягкого слоя наподобие кожи. После его прокола откуда-то из глубин острова пульсирующими толчками поднималась светло-жёлтая жидкость и скапливалась в углублении воронкообразного колодчика. Отсюда и забирали её женщины для того, чтобы поить всё семейство. Жидкость была сладковато-солоноватой, немного тёплой и очень приятной на вкус. Ею можно было не только утолить жажду, но даже и насытиться. Правда не всегда нектар поступал в достатке, чтобы накормить и напоить всех. Поэтому он считался чуть ли не священным. Вакуольную камеру, тот отсек пещеры, где был обустроен источник нектара, содержали в идеальной чистоте. Допускался в неё только один человек из семьи, как правило, это была молодая женщина или девочка. Дело в том, что иногда вакуольного нектара выплёскивалось из скважины так много, что заливалось дно камеры. Тогда приходилось всё тщательно замывать, используя океаническую воду и сухие мочалки из прибрежных нитевидных водорослей. Хранить нектар не удавалось, он попросту протухал, становился отвратительным на вкус и ядовитым…

Когда Коса помылся, он вышел из душевой кабины, как назвала этот отсек помещения Ронда, в просторную белую комнату, взял с жёлтой трубы, тянущейся и здесь вдоль стен, тёмно-серую сетчатую одежду. Как много новых слов приходилось запоминать, но почему-то Косе это давалось легко. Он повертел чистую одежду в руках, понюхал её. Пахла она приятно, хотя запах был незнаком. Потом посмотрел на свою грязную волосяную набедренную повязку, лежащую на полу, и откинул в дальний угол ногой. Сначала он хотел её постирать, но, подумав, решил отложить это привычное для него занятие на потом. Выбросить повязку он не решился бы. Тут были волосы его умершей матери, сестры и даже Дари.

Долго примеривая на себя новую одежду и не испытывая никакого комфорта, свернул её полужгутом и повязал на бёдра, как привык.

В «столовой» ждала не только Ронда, но и знакомые уже друзья. А кроме них здесь присутствовало ещё около 10 человек, не похожих друг на друга, и молодых, и стареющих. Были среди них две женщины среднего возраста и одна старуха с седыми, короткими волосами и очень подвижным морщинистым, но добрым лицом. Глаза её были живыми, блестящими и лучистыми, а своей манерой разговаривать, жестикулировать и вообще двигаться пожилая женщина располагала к себе. Две другие не были так красивы, как Ронда, но тоже довольно привлекательны. Все сидящие за большим столом дружно улыбались Косе, и никто, казалось, не обращал внимания на его решение использовать одежду в качестве набедренной повязки. Они наперебой стали представляться. Вряд ли Коса успел бы всех запомнить в этом гомоне, но помогла Ронда: