Елена Свиридова - Легенда Арагона

– Крестьяне!.. – с отвращением поморщился дон Эдгар. – Их труд – проклятие за грехи прародителей. Кстати, Тома Аквинский тоже так считает, ведь – вспомните, как сказано в Священном писании: «Проклята земля за тебя, со скорбию будешь питаться от неё во все дни жизни твоей. Терние и волчцы произрастит она тебе… В поте лица твоего будешь есть хлеб…» 30 30 Бытие, 3; 17, 18, 19.

– Вы забываете, дон Эдгар, – с высокомерием заметил граф де Ла Роса, – что Господь наш взывает к чувству милосердия. Надо быть щедрым и великодушным, не забывать своих братьев во Христе – именно так говорится в одной из работ Томы Аквинского. А ведь все мы живём трудом наших братьев во Христе. Хотя, впрочем, философ прав ещё и в том, что труд – школа покорности и терпения.

– Полно, граф, – снова вмешалась донья Мерседес. – Умные беседы наводят на меня скуку. Лучше позвольте мне похитить Вашу дочь и прогуляться с нею по Вашему волшебному саду. Донья Алетея Долорес, поддержите меня!

– Хорошо, сеньора, – улыбнулась девушка. – Оставим мужчин и поговорим о розах, нарядах, вышивках и украшениях.

– В таком случае позвольте и мне присоединиться к вам, – напросилась сеньора Каррильо, едва лишь её слуха коснулось слово «украшения».

До начала праздничного обеда гости высказали желание осмотреть мастерские замка Ла Роса. Они знали, что хозяин щедр, и в самом приятном настроении отправились вслед за ним и его детьми по длинному ряду многочисленных мастерских.

В мыловарне сундучки быстро наполнились дарами в виде фигурок животных из душистого разноцветного мыла.

Винодельня пополнила запасы сеньоров замысловатыми по форме бутылками с чудодейственным содержимым, от запаха которого дон Фелисио подкатывал глаза и даже дон Эдгар со знанием дела прищёлкивал языком.

Мукомольный цех, где на жерновах должно было перетираться зерно, сейчас был безлюден – время нового урожая ещё не пришло. Зато пекарня распространяла вокруг себя такие аппетитные запахи, что граф де Ла Роса невольно улыбнулся, глядя на лица проголодавшихся гостей. Он тут же приказал поварёнку вынести корзину со сладостями, и сеньоры с восторгом отведали воздушные пирожные и медовые крендели.

Располагавшиеся за пекарней столярные мастерские оживляли двор постукиванием молотков, свистом рубанков, запахами свежей стружки, древесной смолы и столярного клея.

Щедрость графа де Ла Роса не имела границ – каждый из его гостей получил набор лёгкой мебели: круглые столики на изогнутых ножках и кресла, которые могли раскладываться в виде топчанов.

Оружейники и кузнецы порадовали сеньоров великолепными короткими мечами и дротиками, длинными копьями с наконечниками из отполированного до блеска металла, а также весьма затейливой конской сбруей.

Молодым Мартинесам были подарены все необходимые принадлежности защитного вооружения рыцарей: кольчуги, латы, панцири, кожаные нагрудники, поножи, металлические шлемы…

В гончарной мастерской, как и повсюду, кипела работа. В день праздника мастеровым не положен был отдых. Напротив, они должны были показать гостям замка всё своё мастерство.

Изделия местных гончаров нельзя было назвать фарфоровыми или фаянсовыми (такую посуду граф приобретал у купцов, везущих её из далёкого Китая или же из Италии), однако и эти глиняные изделия были изящны, тонки и красочны, как и всё, что составляло сущность и оформление замка Ла Роса.

Увидев входящих сеньоров, гончары бросили работу и повскакивали с мест. Даже те, что вертели гончарный круг, в растерянности замерли, не зная, остановить ли им круг и тем испортить ещё свежие кувшины и горшки или, наоборот, продолжать усердно трудиться, радуя глаз сеньора де Ла Роса. Но, успокоенные его приветливым жестом, люди вновь занялись своими делами, иногда искоса, с опаской поглядывая на высокородных гостей.

– Сеньор граф! – пропела донья Мерседес, взяв дона Эрнесто за рукав камзола и поднимаясь на цыпочках поближе к его уху (ближайший горшечник с довольно мрачным лицом словно нарочно издавал своим вертящимся кругом громкие визгливые звуки). – Сеньор граф, зачем Вы занимаетесь изготовлением простой посуды? Ведь её можно приобрести в городе за продукты столько, сколько душа пожелает.

– Моя душа желает, милая донья Мерседес, вывозить за пределы моих земель как можно меньше продуктов, – с вежливой улыбкой отвечал дон Эрнесто.

– Посуда красива, не спорю, но не станете же Вы потчевать нас из этих крестьянских мисок и кувшинов? – скривила губки сеньора Мартинес.