Андрей Мартынов - Марибор. Тайник власти

– С этим понятно, но я бы хотел услышать ваше мнение о том, как вы планируете разрабатывать болезнь. Это вообще возможно?

Седовласый улыбнулся, и в улыбке проявилось что-то зловещее, не присущее его обычному выражению лица.

– Да, этот вопрос весьма интересен. Я надеюсь, что вы, – седовласый обратил взгляд на усатого джентльмена, – сможете нас просветить относительно планов развития этого направления деятельности нашего Синдиката. Расскажите нашему юному другу о возможностях современной медицины.

– Ну что ж, если мы хотим получить что-то типа вспышек чумы, но при этом иметь менее печальные последствия в плане заражения и лечения, то… – усатый сделал небольшую паузу и с выдохом продолжил: – Я бы вспомнил такую болезнь, как инфлюэнца.

– Что это за болезнь? Я про такую никогда не слышал! – с тревогой в голосе спросил молодой англичанин.

– О-о-о, это весьма древняя болезнь, упоминания о ней можно найти с середины XV века. Откуда она появилась – неизвестно, некоторые суеверные люди говорят, что болезнь пришла от звезд. Но суть не в этом, а в том, что она периодически возвращается сама по себе. При этом, по стечению обстоятельств, у нас есть образцы от трупов людей, которые умерли от этой болезни. Если мы сумеем извлечь этот вирус их них и заразить человека, думаю, эффект может быть очень пагубным. Люди заражаются этой болезнью при простом контакте, при разговоре. Вот как мы с вами, например. Если бы кто-то из нас был болен, то остальные уже бы заразились от него и, не зная об этом, пошли бы разносить болезнь дальше. Я пока не знаю, удастся ли моему коллеге-ученому как-то усугубить действия вируса, но могу предположить, что он сделает для этого все возможное.

– Весьма любопытно. Скажите, а второй вид болезни? Тут вы можете что-то предложить? – заинтересованно спросил седовласый.

– Вы о той, что будет передаваться через половые связи?

– Совершенно верно, именно о такой болезни.

– С этим сложнее. Есть сифилис, но он в общем известен, и, наверное, пик его уже прошел. Есть некоторые не смертельные заболевания, передающиеся половым путем, например, мягкий шанкр. В Европе его нет, он в основном распространен в Африке и Южной Америке. Его можно завести в Европу, снабдив им притоны в крупных городах. Он вызовет гнойные пустулы, но они в итоге затянутся, останутся просто уродливые шрамы. Хотя, конечно, с такой женщиной или таким мужчиной уже мало кто захочет удовлетворять свое сладострастие. Болезнь, которая нам нужна, надо разрабатывать, и на это уйдет много времени. Я думаю, что мы сможем это сделать, но результата придется ждать не один год, а возможно, и не одно десятилетие. Хотя все, что мы будем получать, будем испытывать, скажем, в Африке, ведь даже неудачный, на первый взгляд, эксперимент, может породить нечто интересное в итоге. При этом я бы хотел иметь лабораторию не только в Альпах, но и в Африке. Найти и финансировать там какого-нибудь диктатора, а взамен вести эксперименты без лишних глаз и вопросов. Верно?

– Вы совершенно правы. В целом для нас неважно, где создавать власть диктаторов-убийц. Это может быть на территории Африки и Востока или, скажем, Восточной Европы. Даже если это будет Российская империя – отлично. Главное – держать эти точки нашего воздействия подальше от границ наших стран.

Наши дни.

После нескольких гудков в телефонной трубке раздался приятный женский голос:

– Алло, я по тебе так соскучилась!

– Абигейль, у меня для тебя потрясающая новость! Угадай, где я сейчас стою!?

– Неужели ты решил сделать мне сюрприз и прилетел в Париж на эту нудную конференцию? Скажи, что это так! Я так соскучилась!

– Нет, дорогая, я не могу вырваться с работы, ты же знаешь. Мы должны сдать этот проект нового дома. Главный архитектор бюро никого лишний раз даже покурить не отпускает. Ты не угадала! Может, сделаешь еще попытку?

– Брук! Давай, говори уже, ты же знаешь, я не люблю секреты из-за своего обостренного чувства любопытства!

– Хорошо, я дам тебе небольшую подсказку. Я стою на улице Грин-вей.

– А что там? Я даже не знаю, где это находится.

– Эта улица в боро Бромли.

– Ого, ты туда что, на поезде ехал?

– Да, тут нет метро. Но поезда ходят исправно.

– Да что ты там забыл, в этом Бромли? Я не понимаю!

– Абигейль, дорогая, пообещай, что ты не будешь ругаться и говорить, что для нас это дорого. Хорошо? Пообещай мне!

– Ты начинаешь меня пугать! Что случилось, Брук?