Юлия Табакарь - До Луны и обратно

Они летели в тридцати метрах от земли. Филимон семь лет не бывал под открытым небом и теперь задрал клюв от восхищения самим собой и наслаждения полетом. Нуом Грайон, тем временем, крепко ухватился за ярко-зеленые перья, сжал ногами упитанные бока тропической птицы и держался изо всех сил. Мощные потоки воздуха едва не выбивали его «из седла». Но Грайон не испытывал страха. Напротив, все его мысли были заняты тем, что вот-вот он обретет много друзей и родных. Весть о том, что где-то там, за далеким горизонтом, есть нуомы, подарила Грайону невидимые крылья – так действует на нуомов и людей Надежда.

Так они летели, потеряв счет времени. Города сменялись лесами, леса – реками, реки – маленькими селениями, а затем снова возникали города. Грайон пытался представить, как же выглядит город нуомов – должно быть, это лучшее место на Земле – излучающее свет и радость.

Внезапно мысли Грайона были прерваны судорожными вздрагиваниями Филимона. Это было похоже на небесное землетрясение.

– Турбулентность! – закричал Грайон, чтобы предупредить попугая.

– Я ик-ик-ик-кайю! – пояснил содрогающийся Филимон.

«Разве попугаи икают?» – удивился Грайон, который с каждым новым иком вцеплялся в перья все сильнее, ведь он рисковал упасть.

– Озеро! Летим к озеру! – закричал нуом, и его слова тревожно прочертили воздух и достигли ушей попугая. Мысль попугаю понравилась. И правда – очень хотелось пить.

И Филимон, вздрагивая от икоты, начал стремительное снижение. Со стороны можно было принять это за падение зеленой кометы. Грайон едва держался. Радовало лишь то, что в любой момент нуом мог катапультироваться, ведь он прихватил свой маленький парашют, который сделали для него шелкопряды.

Наконец, путешественники достигли земли. Однако Филимона, привыкшего дома к городским удобствам, ждало некоторое огорчение.

– Как жжже пить? Тут нет спеццциального поильничка для попппугаев, – возмутился Филимон. – Ик!

– Ах, Филимон! – воскликнул Грайон. – Тут целое озеро вкусной прозрачной воды, а ты о поильничке вспомнил. Привыкай. Теперь ты не домашний попугай. И будешь пить всегда, когда захочешь, а не когда тебе нальют воды в поильничек.

«И правда, – подумал Филимон. – Какая странная эта штука – свобода».

***

Они летели над прудом, держась изрезанной волнами кромки берега. Внезапно с ними поравнялись чайки, сиявшие серебристой белизной крыльев и острых клювов. Чаек было много, они окружали и, угрожающе клацая клювами, приказывали совершить посадку.

– Прячься под мои перья, – успел шепнуть попугай.

Под презрительными и негодующими взорами чаек они приземлились на побережье.

То были наглые чертановские чайки в перьях-погонах. Одна из них отделилась от толпы других и подошла к путешественникам с важным видом.

– Вы нарушили воздушные правила, установленные в нашем небе.

– Что же это за правила, господин Чайка? – уточнил попугай. – Разве я летел слишком быстро?

– Как раз нет. Вы летели слишком низко и медленно, явно намереваясь охотиться на нашу рыбу. Рыба в этом пруду и все помойки в окрестностях – наша территория. Никто не может претендовать на несанкционированную рыбалку.

– Но я вовсе не собирался ловить рыбу. Как вы изволили заметить, я попугай. Лечу на свою родину – на Канары. Я рыбу не ем, господин Чайка, а только специальные зерна для тропических попугаев из супермаркета.

– Это вы расскажете своему адвокату. Стража. Задержать его! Кхм… – Чайка вдруг присмотрелся к попугаю так внимательно, что тот обрел надежду на спасение.

– А что это у вас там, под крылом?

Он указывал как раз на то крыло, под которым притаился Грайон.

– У ммменя под кррррылом только мое большое сердце!

– Стража, обыскать его!

И Филимона обыскали.

Чайки клювами ухватили Грайона за рубашку и вывели в центр круга, где стояли пленники.

«Он поймал рыбу», – прошел по стае шепот.

Попугай замешкался, поняв, что еще немного, и Грайона кто-нибудь проглотит, как сардину.

Но тут Грайон выпрямился и сделал останавливающий жест рукой.

Чайки от неожиданности повиновались.

– Как вы изволили заметить, господа чайки, я вовсе не рыба, – сказал Грайон. – Разве я дурно пахну? Разве у меня есть чешуя или плавники? Разве я делаю большие глаза? В общем, нет, я не рыба. Но открою вам тайну. Я царь водных глубин. А этот попугай – мой воздушный верноподданный.

– Чем ты докажешь, что ты царь водных глубин?

– У меня есть мандолина. Вот она, – он снял со спины свой любимый инструмент. – Такая есть только у царя водных глубин.