Степанида Воск - Я (не) хочу

Он тоже нервничал, не меньше, чем я, но пытался это всячески скрыть.

Часто люди бравируют, ведут себя вызывающе, чтобы спрятать за эпатажными выходками свою нервозность. Или проявляют агрессивность, желая подавить, заставить бояться. Последнее свойственно большинству представителей животного мира. Люди не исключение.

Свободин же ничего из этого не делал, но и не был настолько спокоен, как хотел казаться.

– Что еще должна знать? – скопировала его позу, став около противоположной стены.

Если зеркалить поведение противника, то он проникнется большим доверием.

– Свет на улице не гасят никогда, – продолжил рассказывать. – Поэтому, чтобы в домике наступила ночь следует опустить жалюзи. Воду для питья можно брать в бойлере. Она там горячая и холодная. Думаю, что разберешься. На кухне стоит кофемашина. Зерна я уже загрузил. Молоко в холодильнике. Это если захочешь латте или капучино. Смело можешь пользоваться всем, что найдешь в доме. Одна просьба. В мою комнату не заходить. Никогда. Это комната с табличкой номер один на двери. Я понятно выражаюсь? – спросил он.

Чем больше говорил Тимофей, тем сильнее у меня вытягивалось лицо. От удивления. Ужаса неизвестности. Страха за свою жизнь. Как не старалась мыслить рационально, эмоции побеждали.

– Я отсюда никогда не выйду? Да? – спросила дрожащим голосом.

Никогда не думала, что окажусь в логове Синей бороды. Это случилось тогда, когда этого совсем не ожидала.

Свободин округлил глаза, выражая крайнюю степень изумления.

– Что за фантазии взбрели тебе в голову, Кристи? Ничего подобного я не говорил. Это временная мера.

Мне очень хотелось ему верить. Пока он не солгал мне ни единожды. Но это не означало, что чего-то не утаил или исказил информацию.

Звук вибрации, исходящий от кармана Свободина, заставил вздрогнуть.

– Можешь идти отдыхать в свою комнату. Позже поговорим, – достал телефон и, не говоря больше ни слова, оставил меня одну. Еще и дверь прикрыл, чтобы не слышала о чем он собирается говорить.

Я медленно вдохнула, а затем выдохнула. И так десять раз. Как делала всегда, когда следовало успокоить расшатанные нервы.

«В нашем доме не выражаются».

«У нас в доме не шумят».

«Дети в твоем возрасте ведут себя тихо».

«Уроки следует делать вдумчиво».

«Не шали».

«Кричать не обязательно».

«Попроси спокойно, тогда и дам».

«Мне твои истерики не нужны».

«Научись себя вести соответствующим образом».

«Тебя не должно быть ни слышно, ни видно».

«Воспитанная девочка не показывает своих эмоций на людях».

«Тебе следует поучиться выдержанности».

«Сцепила зубы и пошла, это не повод, чтобы расстраиваться».

«Выше нос, улыбнись, на тебя все смотрят».

В голове закрутились хороводом голоса. Мама, папа, бабушка. Вечная муштра. Так сделай. Туда не ходи. Тут постой.

Кровать встретила меня мягким откликом, стоило на нее упасть спиною.

Мягкая. Удобная.

От белья пахло свежестью. Похоже, что его лишь недавно застелили.

Я настолько привыкла подчиняться установкам, заложенным в детстве, что не посмела перечить Тимофею, властно заявившему, что именно мне следует делать.

Лишь однажды я вышла из-под опеки и совершила нечто такое, что еще долго преследовало меня во снах. Все боялась, если узнают родители, то мне несдобровать.

В тот день у меня одновременно случилось два события. Я стала совершеннолетней и мне выдали права.

Мода дарить детям автомобили на шестнадцатилетие, перенятая из заграницы, докатилась и до нас.

Мои день рождения отмечали с размахом. Мама устроила шикарнейший праздник. Было много гостей. Пригласили клоунов, аниматоров. Они развлекали моих ровесников, их родителей, приглашенных нужных людей. Апофеозом всей этой вакханалии стал автомобиль, выкатившийся на лужайку перед домом. Огромный бант на крыше недвусмысленно кричал – это подарок.

Папа в присутствии восторженных гостей торжественно подарил мне ключи от автомобиля.

Я безумно обрадовалась подобной щедрости.

Однако после праздника мне заявили, что к машине не имею права прикасаться, пока не отучусь в автошколе. А пока пусть машина постоит в гараже. Она стояла, а я училась. Я заходила к ней в гости, гладила ее блестящие бока и уходила. В школе отучилась, закончив ее с отличными результатами. Но машину в пользование так и не получила. Рано. Мне еще не было семнадцати. А вдруг кто-то из дорожных инспекторов остановит. Будет скандал. Что недопустимо. Нельзя чтобы какая-нибудь тень пала на папину репутацию.