Ирина Бехталь - Очень приятно, Ниагара. Том 2

– Любой? Ты готова грести всех под одну гребенку! Давай прямо сейчас, здесь попросим первого попавшегося человека разрешить наш спор. Например, эта девушка. Девушка!

Этой самой первой попавшейся была я, судя по тому, что обернувшись, я встретилась глазами с той, которую брюнетка называла Изольдой.

– Вы мне?

– Да-да, вам. Извините, у вас не найдется десяти минут, чтобы выслушать историю и высказать свое мнение о ней?

– Пожалуй, сэкономлю вам ровно половину: историю можно не пересказывать. Каюсь, я её слышала. Мне показалось, что вы не делали из нее секрета, коль разговаривали громко и эмоционально.

– Тем лучше! Так что вы по этому поводу думаете? – ткнула в меня девушка знаменитым ленинским ладонным жестом. Её спутница тоже проявляла явный и значительный интерес к стороннему мнению. Скорее всего, как человек здравомыслящий, она ожидала увидеть во мне единомышленницу. Но мне вовсе не хотелось становиться помощником судьи на процессе об убийстве сцифоидной дискомедузы, или попросту ушастой аурелии.

– Я думаю, что все было предрешено задолго до вашей памятной встречи с конкретным морским обитателем, – прищурившись, я окинула взглядом стройную фигуру девушки от макушки до пяток, – скорее всего, лет двадцать пять назад.

– Вы не могли бы выражаться яснее?

– Пожалуйста! Вы появились на свет около четверти века назад, правильно? – собеседницы почти синхронно кивнули мне в ответ, – и родители наградили вас особенной судьбой, вписав в свидетельство о рождении ваше имя. Права ли я, полагая, что Изольда – ваше истинное имя?

– Да, только какое отношение все это имеет к нашей истории?

– Смею вас заверить – самое прямое. Вы привыкли к мелодии своего имени, потому что она сопровождает вас всю жизнь. Вслушайтесь в нее заново! Ведь Изольда – это фактически два слова: «Изо Льда». Тайна имени отвечает за появления в характере определенных черт. Могу ошибаться, но думаю, что вы строптивы, не склонны жалеть о содеянном. Фантазии – ваша стихия. Вы стремитесь к новым впечатлениям, а собственная исключительность – личный герб. Я вовсе не пытаюсь заклеймить ваше имя или стиль жизни. Нет. Лишь предполагаю истинные причины непонимания, характерного для ваших знакомых.

– То есть, Вы хотите сказать, что мое печальное одиночество – это мой крест? Я обречена плести паутину фантазий без намека на взаимность, как Черная вдова?

– Хочу сказать только то, что сказала. Нет предопределенности. Есть выбор. Потенциально самка каракурта, как вы изволили выразиться – Черная вдова, для человека в пятнадцать раз опаснее гремучей змеи, но накопленный яд она использует только в случае защиты. Ваше стремление к гармонии вполне по силам уравновесить пониманием причиняемого ущерба. Считаю, что несчастная медуза стала жертвой неудачного эксперимента, что не исключает счастливой жизни до старости миллионов других живых организмов, имеющих счастье существовать в одну пору с вами. При вашей на то доброй воле.

– Значит, вы тоже не в состоянии меня понять и осуждаете мои действия, – печально всплеснула руками Изольда.

– Я определила бы это иначе. Вполне в состоянии понять ваше поведение без обязательства оценить его по достоинству.

– Вы такая странная, – задумчиво и оценивающе посмотрела на меня Изольда, – а как вас зовут? На вас тоже подействовала магия имени?

Про себя я подумала: «Не более странная, чем ты, это точно». Но вслух произнесла:

– Еще бы! Меня зовут Ниги. Наверное, именно поэтому при кажущейся неприступности я легко иду на контакт с незнакомыми людьми. Стараюсь контролировать эмоции, склонна к философствованию. Основательно подхожу к выбору, бываю настойчива, но пытаюсь понять другого. Ценю свою и чужую независимость. А теперь, извините, я должна откланяться. Было приятно…. И простите, если не оправдала надежд, – приложила руку к сердцу, кивнула и направилась к ступенькам веранды.

– Подождите, Ниги, – остановил меня голос Изольды, а потом и она сама взяла меня за руку, – вдруг нам еще раз понадобится узнать мнение со стороны. Если бы вы дали свой номер телефона, то нам не пришлось бы искать нового эксперта.

– Почему бы и нет? Даже интересно, кто еще окажется объектом ваших экспериментов. Надеюсь, гуманных.

Спустя неделю она действительно позвонила.

– Ниги, здравствуйте! Холодное золото беспокоит, – прозвучал в трубке голос со знакомыми интригующими нотками.

– Извините, – в голове совершались судорожные попытки сличить доносящиеся звуки с фонотекой собственной памяти, – но я и горячего не знаю. А по какому поводу?