Борис Юрьев - Во времена Николая III

Виталий положил руку на распластавшегося рядом кота, потормошил его и, приподняв морду, заглянул ему в глаза, чтобы тот в будущем лучше осознавал дальнейшие действия, прочёл нотацию:

– Ты понимаешь, насколько серьёзен разговор на месткоме. Неужели я должен выслушивать нарекания из-за твоих поступков. Ты отдаёшь отчёт своим действиям? Отвечай! Будешь ли ты по-прежнему лазить по яблоне и возвращаться домой через форточку на балконе? Быстро отвечай! Я тебе советую, как человеку, возвращаться домой ночью через входную дверь, используя лестничную клетку. Ты меня понял?

Кот Жора не сопротивлялся, позволяя хозяину тормошить и трепать себя, сколько угодно. Он мог вытерпеть и не такое, лишь бы занимались с ним.

– Рассмотрение заявление Хворостенко и принятие по нему решения дает мне право,– сказал Виталий в заключении,– обратиться перед новым годом в местком с заявлением о получение для детей трех, включая Жору, новогодних подарков, а не двух, как это было до сих пор. Посмотрим, как члены месткома поведут себя, когда получат мое письменное заявление.

В одиннадцать часов вечера в квартиру Соловьевых, расположенную на втором этаже двухэтажного деревянного дома, вкрадчиво постучали.

– Кого это несёт нелёгкая?– спросил Виталий, обращаясь к жене.

– Сейчас посмотрим,– ответила жена, не отрываясь от телевизора,– мне не хочется вставать с насиженного места, лучше ты посмотри. Ночью, не считаясь со временем, могут приходить исключительно твои друзья.

Запахнув халат, Виталий вышел в коридор, где увидел коллегу Сергея Кузьмича Хворостенко, живущего этажом ниже. Кузьмич возвращался из гостей в приподнятом настроении при полном параде в чёрном костюме и белой рубашке. Яркий красный галстук и легкий запах алкоголя, исходящий от него, подчеркивали боевой настрой. По его расплывшемуся лицу легко можно было догадаться, что он слегка навеселе. Спиртное прибавило ему уверенности и храбрости в предстоящем разговоре.

– Заходите Сергей Кузьмич. Мне всегда приятно вас видеть,– пригласил Виталий уважаемого гостя.

– Нет, нет,– отмахнулся сосед,– я на минутку. Я пришёл сказать вам два слова, прежде чем уйти восвояси. Понимаете ли…

Сергей Кузьмич посчитал, что нельзя, нацелившись в лоб, мгновенно высказать цель визита и следует в классическом ключе справиться вначале о здоровье, поговорить о том, о сём и затем, как бы между прочим, изложить просьбу в процессе разговора. Естественно, возникли вопросы: как дела, как жена, как семья? Взглянув на байский, полосатый халат соседа, отголосок Средней Азии, Сергей Кузьмич осекся. Ему рассказывали, что у азиатов не рекомендуется в расспросах интересоваться здоровьем жене и что вопросы следует задавать в ином порядке: как ваше драгоценное здоровье, как успехи, как дети? Для ясности, он решил исключить напрашивающие приветствия, поскольку не знал, кто стоит перед ним: местный житель или человек, близкий к азиатам. Учитывая, что днём сослуживцы виделись в институте, разговор о здоровье показался, если не неуместным, то не обязательным. Хворостенко попытался найти путь к сердцу товарища издалека. – Вы знаете, что я живу, как и вы, в общежитии ведомственного дома и жду квартиру. Скоро мы с вами распрощаемся. Вы останетесь жить в ведомственном общежитии, а я перееду в новый дом.

– Придется коротать дни в общежитии,– согласился, поддерживая разговор, Виталий, – ясно, что никто не выдаст мне апартаментов в Научном Городке при наличии трехкомнатной московской квартиры. Когда выйду на пенсию, я сдам ведомственное общежитие, в котором проживает в настоящее время моя семья, и переберусь в Москву.

– Вы вероятно знаете, что я приехал издалека и наверняка надолго останусь в Научном городке.

– Как не знать?! Об этом все знают.

Сергей Кузьмич, будучи председателем колхоза, приехал два года назад в Научный Городок, чтобы ответить на мучительный вопрос, будоражащий его со студенческой скамьи. Он видел, как бодались два уважаемых профессора, каждый из которых, несмотря на длительные баталии, оставался верен себе: один говорил, что лучше сеять пшеницу, а второй взахлеб доказывал, что на том же поле следует сеять рожь. Перед Сергеем Кузьмичем в Научном Городке стояла задача прояснить, что лучше выращивать на земле: рожь или пшеницу. Для решения актуального вопроса ему предоставили опытные поля. Двухгодичные исследования, в течение которых он зарекомендовал себя отличным работником, решения не было найдено, но достигнутые успехи окрыляли и для института значили многое. Раньше в министерстве шутили, что институт умеет сохранить прошлогоднее зерно: мол, сколько посеет, столько и соберёт. А сейчас – совсем другое дело. Никто в министерстве не шутит, потому что благодаря Сергею Кузьмичу на землях института урожай каждый год собирают высокий. Директор благосклонно относится к нему, а сотрудники, можно сказать, купаются в лучах его славы. Немудрено, что в списках на жильё он стоял на первом месте.