Александр Басов - Камень богов

Архиепископ поднял свой посох, призывая к вниманию, и возложил правую руку на Камень Богов – матовый чёрный шар, размером с головку сыра, на подставке в виде усечённой пирамиды, который с величайшей предосторожностью доставили из столицы и установили на алтаре. Шар засветился мягким слегка мерцающим голубым светом, вызвав большой ажиотаж в первых рядах. Люди повскакивали со своих мест, надеясь получше рассмотреть святыню, о которой все слышали, но видеть доводилось не многим. Со средних рядов возмутились, начав покрикивать на заслонивших обзор, кто-то полез раздвигать руками не в меру любопытных сограждан. Сидевшие у самого входа, не видя вообще ничего, дружно покинули свои места и рванули вперёд. Началась давка, кое-где перешедшая в потасовку. Мужчины активно заработали локтями, пытаясь продвинуться на более удобное место, дамы пустились в словесную перепалку.

– Одумайтесь! Не пристало Верным завету так вести себя в доме божием! – Безуспешно пытался образумить людей Берхард, бросая призывные взгляды на барона. Сеньор Трогот поднялся со своего места, повернулся к толпе, и, некоторое время, понаблюдав за подданными, гаркнул во весь голос:

– Отставить! Смирно! Вернуться к первоначальной диспозиции!

Большинство присутствующих были людьми военными, поэтому подчинились сразу и беспрекословно, быстро разойдясь по своим местам. Архиепископ снова поднял посох и, дождавшись тишины, прочёл из священного писания:

– …И склонились они пред образом Великой Матери, прославляя её чрево плодоносящее, и сделались покорны и замирились между собою и оставили поле битвы. И расцвела земля, возделанная трудом их. И просветил разум их Несотворённый Отец, и построили они храм и поклонялись там Двуединому и был мир в сердцах и умах Верных…

Берхард убрал руку с Камня Богов, начавшего на глазах тускнеть, коснулся ладонью груди в области сердца, затем живота, потом лба. Его жест повторили все присутствующие, испрашивая для себя благодать высших сил.

Милена не успела заметить, откуда появился глашатай, державший в руках горн и свиток пергамента. На одной половине его камзола, выполненной в геральдических цветах Трогота, был вышит дракон, на другой – в чёрно-золотых цветах герцога Гедеона – рука, держащая пучок стрел. Глашатай протрубил в горн сигнал «внимание» и, после долгого перечисления всех заслуг барона фон Кифернвальд, объявил то, что уже ни для кого не являлось новостью. Сеньор Трогот встал, предложил дочери опереться на его руку и двинулся, вместе с Миленой в сторону алтаря. Архиепископ улыбнулся ей и, показав куда нужно встать, сказал:

– Подойди ближе юная баронесса. Тебе оказана великая честь. Лишь немногим избранным позволено прикоснуться к этой святыне. Позови, и сила, непостижимая для человеческого разума откликнется на твой зов. Но, помни, только тех, кто твёрд в истинной вере, могут заметить Боги.

Милена вдруг обнаружила, что стоит перед Камнем Богов одна, и отца рядом нет. Ощущая спиной многочисленные взгляды, словно подталкивающие вперёд, она сделала ещё шаг и приблизилась к алтарю вплотную. Берхард продолжая ободряюще улыбаться, указал глазами на шар. Милена впервые увидела архиепископа вблизи и совсем не удивилась тому, что он оказался старше, чем виделось вначале, в колеблющемся пламени свечей. Тем страшнее было оказаться недостойной, и подвести пастыря, надеющегося на свою духовную дочь и желающего ей только добра. А Милена, нисколько не сомневалась, что Боги её отвергнут. Представив многоголосый вздох разочарования, который последует через несколько мгновений, она зажмурилась и коснулась ладонью шара.

Вздох действительно раздался, заставив девушку поморщиться, как от сильной боли, но следом послышались громкие крики, слившиеся вскоре в совершенно невероятный шум. Милена открыла глаза, боясь встретиться взглядом с Берхардом, и была очарована восхитительным голубым сиянием, окружающим Камень Богов и устремлённым ввысь в виде светового конуса. На какой-то миг свет потускнел, и внутри конуса стала заметна фигура женщины в свободно ниспадающих одеждах, с молитвенно сложенными на груди руками.

«Великая Мать, я перед тобой… Прости мне маловерие и гордыню… Мама, я не смогла попросить за тебя… Я была недостойна…» – Сумбурные мысли метались в голове, не заслоняя, впрочем, поднимавшегося из глубины души ликования. Во всём теле чувствовалась невероятная лёгкость, будто на ангельских крыльях, Милена воспарила над алтарём, стараясь заглянуть в глаза Богини и, быть может, прочесть там свою судьбу.