Антон Исаев - Контракт

Одна из них видит, что он очнулся, и ее глаза расширяются от удивления. Тон песни сбивается всего лишь на чуть-чуть, но этого хватает. Кальд чувствует себя очень отдохнувшим и сильным. Мальчик не помнит, откуда взялся в его руке нож, садится на плите в каком-то странном оцепенении, будто бы его телом управляет кто-то другой, и втыкает лезвие в грудь одной из Сестер.

Отшатнувшись, она издает крик боли, оседая на край алтаря, пытаясь выдернуть нож из груди. Бесполезно, нож застрял, как влитой. Песня замолкает. Вторая Сестра, отскочив от алтаря и мальчика, достает из рукава тонкий длинный кинжал, полоснув себе по руке, поливает кровью землю вокруг себя.

Тем временем, двигавшиеся под темной жижей тени, вылетели из нее, атаковав Шимуна со всех сторон, принялись рвать его на куски. Колдун яростно отбивался. Каждый его удар отбрасывал далеко назад странных темных созданий, но теней было слишком много, и он почувствовал, что слабеет.

Молнии перестали бить и густая темная река непонятной субстанции, которая текла из курганов, уже подходила к алтарю, окружив ее, застыла, захватив собой все вокруг. Остался маленький пятачок, на котором стояла одна из Сестер. Где она успела забрызгать своей кровью землю, река не могла туда попасть.

Тяжело дыша, она одной рукой безуспешно пыталась выдернуть нож из груди сестры, другой, настороженно держала кинжал, оглядываясь по сторонам. Наступила, практически, мертвая тишина. Слышны были лишь хрипы умирающего Шимуна, от которого почти ничего не осталось. Он пытался ползти изгрызенными руками, но безуспешно. Тени тоже исчезли.

Со стороны развороченных курганов послышался неясный гул и тихий шепот. Кто-то начал говорить, и голос говорящего не был человеческим. Воздух сгустился перед алтарем и появилась человеческая фигура.

***

Мужчина, а это был мужчина, улыбнулся холодной улыбкой.

– Кому, интересно, я обязан своей свободой? – произнес он голосом полным силой. – Кто-то знакомый, я чувствую, это моя, родная кровь.

Он пошел прямо по застывшей жидкости подходя к Шимуну, который безуспешно пытался ползти в сторону алтаря.

– Вы только посмотрите! – он присел над Шимуном, внимательно наблюдая его попытки ползти. – Шимун, брат мой, – он положил руку на голову колдуна, – мы все помним тебя, все твоя Семья. Ты пришел нас освободить верно? Ты не выдержал того, что сделал? – говорящий мужчина грустно покачал головой. – Мы помним, что ты помог нас запереть в этой тюрьме на сотни лет. В лесах. Знал, что мы будем корчиться от боли в этих местах. В незнакомом, чужом мире, – его голос исказился. – А ты знаешь, что все наши браться и сестры покинули этот мир? Их тела истлели, остался только дух. Они и только они поддерживали меня все это время. Ты предал нас! И во имя чего? – он обернулся к Сестрам. Одна из них, почувствовав пристальный взгляд, прекратила попытки вытащить нож и настороженно смотрела на говорящего. – Что ты нашел в них Шимун? Чем они смогли опутать твою разум? Из-за чего ты предал Семью?

Шимун приподнял голову и прохрипел:

– Они любили меня, Тахир. Любили таким, как есть, не прельщаясь нашей властью, им не нужен был я, как один из Властителей Анджуна. Они смогли мне дать то, что мы давно потеряли, Тахир.

Мужчина по имени Тахир отвел взгляд от Сестер.

– И посмотри, чем все закончилось. Ты решил добить нас по их указке? – мужчина тяжело вздохнул. – Все это время, мы, закованные в этих курганах, ждали и готовились. Я знал, что они придут, рано или поздно за нашей силой, и поэтому, когда вы пришли, мы были наготове. Те бедные смертные, которые приносили нам подношения и молились нам, подпитывали нас, потому я смог подготовиться. А ты, Шимун, очень сильно ошибся, вернувшись сюда, и мне очень жаль, что так вышло, – с этим словами Тахир начал сжимать его голову одной рукой, пока не раздался треск, а голова Шимуна провалилась в его капюшон. Он вытер руку об его одежду, направляясь к алтарю. – Хава, Хилини, – Тахир развел руки в стороны. – Я очень долго ждал этой встречи. И, наконец, он настал! Неужели вы думали, сможете забрать у нас все, что нам было дано? Только мой глупый брат, смог обмануть меня и заключить в эту тюрьму. Но на большее он не способен, а вы и подавно.

Тахир встал перед пятачком, на котором сидела одна из Сестер, другая с ножом в груди лежала головой на ее коленях, закрыв глаза. От ножа исходил тихий бледный свет, и это сияние уже расходилось по груди, как будто бы изнутри светил тусклым огнем.