Алексей Галушкин - Пустота в квадрате. Том 1—4

Если серьезно, то паровые машины, работающие на каменном угле, давно ушли в небытие – это просто каменный век нашей цивилизации, пусть даже с них и началась техническая революция и они легли в основу всего современного научно-технического прогресса. А все именно из-за неудобства подачи для сжигания этого самого твердотельного угля, загрузки в топку чумазыми нерадивыми кочегарами – так быстро не разгонишься. То ли дело бензинчик, который в двигатель самотеком, тут уже скорость получается.

Моя схема работы паровой ракеты угля не требовала – вместо него было высокотехнологичное электричество от ядерного реактора. Заметьте, электричество еще активнее бензина в двигатель поступает, значит мы будем быстрее пароходов с олухами кочегарами и тех тачек, что с бензобаками.

Хотя насчет баков, я, пожалуй, погорячился. Бак будет. И в нем будет здоровая такая ледышка, которую то ли дробить придется, то ли плавить. Над этим предстояло еще поразмыслить… Короче, если не вдаваться в детали, то все в моей голове в этой ракете работало просто прекрасно. Ледышка со спутника, электричество с реактора, баки с принтера и живем! Точнее, летим или плывем, хотя, может, идем?! Короче, если не заморачиваться в морских терминах, летим, как пароход и пыхтим паром на всю Солнечную систему. Я буду не то, что первым космическим яхтсменом, я как лорд Гленарван на паруснике Дункан раскочегарю котлы и прямо по 37 параллели вокруг солнца вместе с Плутоном, правда без путаника Паганеля, невозмутимого майора и прочей бравой команды шотландцев в шапочках со смешными пумпонами. Ладно, я всегда мечтал в одиночку на яхте вокруг земного шара тур-вояж устроить. Масштабы уплыли, вокруг Солнца теперь дам. Мысль моя летела, обгоняя саму скорость света…

И пока она совсем на Альфу Центавра не ускакала, пока не поздно, я чуть притормозил полет фантазии, чтобы решить вопрос по оптимизации траектории движения к Плутону, ведь если этого не сделать сейчас, то лететь придется дальше и дольше. За это время я с голоду помру!

Надо по-быстрому что-то придумать, смастерить с инновационные двигатели, да в спячку, как бурый медведь, в целях повышенной экономии ресурсов. Только не до весны, а до очередной зимы, только уже плутонианской. Ведь на Плутоне всегда лишь только зима… Собственно, почти, как и в России, никакой разницы. Такова уж моя судьбинушка полярная.

Корректировка курса прошла быстро. Топлива на разные эксперименты особенно не было. Оставалось его лишь только на торможение и минимальный набор маневров на орбите. И то счастье – без техблока у меня и на это бы не нашлось. Правда и не нужно бы было – потом что я бы уже к тому времени превратился в ледяной железный астероид, типа интерстеллара Оумуамуа, только больше не подающего никакие сигналы.

В принципе, на пути у меня никаких преград быть не должно в этих удаленных от Солнца широтах. Пусть Пояс Койпера и населен большим количеством объектов, но они столь удалены друг от друга, что встретить в этих краях какой-либо объект – это скорее удача, нежели проблема. Однако я все же решил просканировать траекторию движения и ближайшие окрестности поподробнее. Мало ли, какая комета или просто глыба льда там могла оказаться или двигаться перекрестным курсом. Конечно столкновение двух пуль представлялось маловероятным, тем не менее. Это же неизведанные области были и мелкие небесные тела носились по ним совершенно неучтенными.

Да что там мелкие, сам Плутон открыли лишь в 1930 году! Менее, чем сто лет назад. Хотя, ошибаюсь, уже более, я же пролетал где-то четверть века – значит уже куда больше. Цветные фотографии его поверхности появились на Земле только в 2015 году в рамках миссии «Новые горизонты». А до этого момент мы о нем знали, как о сереньком пятне в черноте пространства.

Спутник Харон открыли в 1978 году, а более мелкие спутники и вообще в начале двухтысячных. И вот именно насчет них у меня теперь были некоторые планы. Особенно меня интересовала Гидра со своей сверхблестящей поверхностью. Может быть этот небольшой спутник оправдает свое название и его лед окажется водным, а не азотным или метановым.

Я подумал, что в качестве ракетного топлива вода подошла бы мне наиболее оптимально в отличие от прочих замерзших газов. Ведь вода тает лишь при нуле градусов Цельсия. И кто его знает, может быть мне все же удастся вернуться на Землю. Но по приближении к Солнцу азот или метан могут растаять в моих хранилищах раньше времени. Вода – точно нет, по крайней мере, если ее в теньке держать. Поэтому, я хотел найти именно воду. И вообще, если так по мне, вода куда приятнее, остальных элементов.