Дмитрий Котенко - Дериват

– Как раз оплачу скопившиеся штрафы – а там их, боюсь, скопилось порядочно. – Крео только сейчас заметил, как неуклюже смотрелся его экранирующий резиновый комбез с баллистической курткой на фоне обычных инженерных комбинезонов, в которых вышли члены команды. Прям как дайвер в гидрокостюме посреди пустыни. Спри усмехнулся представленному образу и выдвинулся в сторону коллег.

– Две тысячи г’стоунов, – гарнитура Крео затрещала слышимым только ему уточнением Аполло.

– Черт, и, правда, много.

– Я, понимаете ли, переживал, что ценный участник группы безвозвратно покинул нас, а возможно и вовсе погиб! – Клинтрек на глазах у всех переменился, усекая, что попытки опротестовать задетую детской шалостью гордость лишь укрепляют его ущербный вид.

Крео прошел мимо Бэи, когда та открыла глаза:

– Я здесь, все хорошо, – шепча сказал путешественник, качнувшись в сторону бойца с огнеметом наперевес.

Сократив дистанцию до брюха самолета на половину, Крео приметил часовых десантников, вылупившихся из зарослей.

– Не переживайте, мистер Клинтрек, не надо, – Спри сблизился с группой, – я же не Ваша девушка или бойфренд, чтобы из-за меня у Вас поджилки тряслись, ну. Погоревали бы денька два, а там, гляди, и другого оператора омнифрейма подыскали, мм?

– Да ну вас, Спри, – Клинтрек демонстративно развернулся и побрел вглубь судна. – Совсем, видимо, поездка на ховерцикле выветрила мозг. Ну знаете ли!

– Рад, что Вы целы, Спри, – Гек Клем протянул ладонь для рукопожатия.

– И Вы туда же, Клем, – буси-до встал на подъемнике шлюза и деловито уперся костяшками в бока. – Довольно этих душещипательных церемоний. Лучше скажите мне: раз пневмопушка всю местную фауну тут расшевелила, удалось ли уже найти что-нибудь?

– Больше, чем «что-нибудь». Я думаю, мы нашли сам источник, – Клем убрал руку, так и не дождавшись взаимности.

– Аполло оцифровал и источник? – Бэа, услышав многозначительные для нее слова, отпрянула от стойки истукана и уже шла в интеллектуальные объятия сопровождающих ее мужчин-ученых. – Показывайте, уважаемый геолог – я вся в нетерпении.

Мостик «Новых Фронтиров» казался непомерно стиснутым. Модули управления эксплуатационных систем сжимали свободное пространство: где-то можно было упереться брюхом в проекторы навигационных голограмм, где-то следовало пригнуть голову от стальной опоры кронштейна, удерживающего мониторы для телеметрии – все это было лишь скудной горсткой примеров на фоне прочих консольных конструкций мостика, которые вместили в помещение, пренебрегая поправкой на клаустрофобию. Мит-Суг МэвеПиту как пилоту судна претила аппаратная чёрствость конструкторских бюро, что так нещадно замуровывала бойцов в непроходимые джунгли из металла и оборудования. Неужели, удивлялся лейтенант, в подразделения, ответственные за инженерные изыскания, берут специалистов столь ограниченных, неспособных на ощущение лаконичной интерьерной мысли. Вот, например, несколько модулей управления, таких как внешняя и внутренняя видеосвязь, могли запросто вместиться на одном контрольном пульте, но зачем-то отдел проектирования развел неразделимые функционалы на два отдельных компьютерных модуля.

Нейроинтерфейс, о нем ясный разум пилота грезил днями и ночами. Абсолютная интеграция человеческого сознания в каждую армированную прожилку корабля. Военное лобби, не успев довести дело до ума, поставило крест на попытках выбить из полисного бюджета средства сверх установленной нормы на финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, полностью переориентировав уклон модернизации с земных войск на внепланетарные. Если крючкотворство исполнительных лиц сверху лишало двигательных изысков крылатые единицы военного предназначения, оставляя их летать с четырехконтурными турбореактивными установками, что уж там говорить о пилотах, предельная экономия на которых уменьшалась пропорционально составу плоти, в котором им удавалось возвращаться с вылазок.

Мит-Суг МэвеПит в свое время подписался на одну из военных программ, замысел которой предполагал увязку флотов, пилотируемых во внепланетарных пространствах, в одну единственную сеть. Подаренная силой свыше телесная оболочка стала непозволительно изношенным безобразием, в чем человечество продолжало жить. Прежде всего оптическим способностям людского рода военные тестеры присвоили ярлык лакуны в создании совершенного солдата.