Джеймс Уиллард Шульц: Грязное золото

– – Если мы сможем оставить его себе, если окажется, что ни у кого из этих троих нет вдов или детей, для нас это будет очень хорошо, – сказал Картер на языке черноногих.– И Пайотаки получит все, что ей нужно – много новых одеял, накидок, платьев и всяких женских штучек.

Весь тот вечер Пайотаки сидела рядом с Картером на его лежанке, молчаливая, с хмурым лицом, двигаясь только для того, чтобы подбросить хворост в огонь. Но теперь она вдруг встрепенулась и быстро и твердо сказала Картеру:

– Бобренок, ни единую крошку их этого желтого песка нельзя использовать, чтобы купить мне какую-то вещь. Этот желтый песок приносит несчастье. Я чувствую, я уверена, что он принесет нам большие несчастья, если ты оставишь его себе. Муж мой, если ты любишь меня, сделай это для меня – унеси его из нашего вигвама и брось в реку, где никто не сможет его найти.

– Почему, женщина! Ты что, обезумела? – воскликнул Картер. – Он пока не наш, этот желтый песок. Может быть, мы найдем тех, кому он принадлежат. Если не найдем, продадим его за кругляши для торговли (серебряные доллары). Сама подумай, этот желтый песок стоит больше, чем все бобровые шкуры, которые мы добыли за последние две зимы.

– Мне все равно, пусть даже он стоят больше, чем все бобры в нашей стране! – воскликнула Пайотаки. – Я умоляю тебя выбросить его, потому что он приносят беду, он принесут нам несчастье, если ты оставишь его у себя.

– Брось ты. Вы, женщины, всегда чего-то боитесь безо всякой причины, – усмехнулся Картер.

– Ох, бедный ты белый человек! Ты не можешь понять, что Верхние предупреждают нас, вселяют в наши души страх перед одним и другим, и что они делают это для нашего блага, – простонала она.

Картер подмигнул мне и перевел разговор на другую тему.

Было около десяти утра следующего дня, когда я, Картер и Три Бизона оставили лошадей перед большими воротами форта Бентон, и, войдя на просторный двор, спросили агента Доусона. Его мы нашли в конторе, где он курил и разговаривал с двумя своими работниками, Шарлем Чукуттом и и Луи Трамбли. Он сердечно приветствовал нас, и, поговорив немного о том о сем, Картер кратко повторил ему рассказ Три Бизона – как его отряд уничтожил военный отряд янктонов, и как они нашли трех убитых белых и принадлежавшие им вещи. При этом он достал два мешочка с золотым песком и бросил их на стол агента.

Долго никто не говорил. Доусон смотрел то на мешочки, то на Картера, то снова на мешочки, то опять на Картера, и наконец воскликнул:

– Боже мой! Боже мой! Картер, ты принадлежишь к редчайшей породе честных людей. Немного найдется таких, кто, заполучив такое богатство, хоть пискнет об этом.

– C’estvrai! 2 – крикнул Чукутт.

– Так и есть. Слишком честный, – сказал Трамбли.

– И ты хочешь найти хозяина золотого песка, – продолжил Доусон.

Картер смутился, заерзал на стуле, нахмурился и наконец ответил:

– Ведь это будет правильно, не так ли?

– Разумеется, правильно. И я сразу могу тебе сказать, кому принадлежит золотой песок. Он принадлежит тебе. Да, сэр, все это ваше. Ты можешь делать с ним, что пожелаешь. И более того, это золото – грязное, кровавое золото, такое же грязное, как мешочки, в которые оно насыпано.

– Так вот! Ну что же, давай послушаем.

Но тут вошли, сопровождаемые своими женами из племени пикуни, Джо Беллари и Ральф Ричардс – подобно мне и Картеру, они были вольными трапперами. У каждой женщины было несколько бобровых шкур для продажи, но они бросили свертки на пол и стали разговаривать с Три Бизона, а их мужья с нами, и, указав на мешочки с золотом, Чукутт кратко рассказал о том, что это – подарок Картеру от Три Бизона, и о том, как они достались старому воину. Это привело Беллари в крайнее возбуждение. Он подскочил к столу, схватил мешочки, ощупал их и на смеси английского и французского громко объявил их ценность – по меньшей мере десять тысяч долларов, и о том, как повезло Картеру, что индейцы в этом не разбираются.

– Беллари! Ты нас перебил. Сядь и успокойся, – воскликнул агент. И потом, когда француз сел, продолжил: – Мы не можем оставить Три Бизона в неведении, так что ты, Чукетт, переведи ему то, что я скажу. Это будет небыстро, но мы не торопимся. Итак, я начинаю:

Было это примерно три недели назад. В тот день, в полдень, трое усталых белых, каждый с мешком на спине, появились тут и захотели узнать, смогут ли они сесть на пароход, идущий в Штаты. Шансов у них не было: последний в эту навигацию пароход был уже на пути к Сент-Луису, я сказал им об этом, и они пришли в отчаяние. Но, когда я предложил им купить небольшую плоскодонку, на которой они сами смогут спуститься по реке, они очень обрадовались – хотя я и сказал, что стоит лодка двести долларов. Они сказали, что были старателями в Ольховом ущелье, получили неплохую добычу и теперь хотят вернуться к себе домой, в Сент-Луис, и там пожить в свое удовольствие. Мне было понятно, что никакие они не старатели. Их мягкие руки никогда не прикасались к кирке или лопате. Их одежда, хотя и была грязной и поношенной, и хорошая обувь говорили о другом – это были игроки, бандиты из старательских поселков. Ружей у них не было. Шестизарядники они носили , как это принято среди игроков- – в кобурах, висящих так, чтобы оружие было всегда под рукой.