Ян Жнівень - Лучший друг

Раскрасневшийся старший брат зашел в комнату, довольно неся поднос с тремя пинтами пива и коктейлем и как-то тяжело дыша. На лице его было неописуемое удовольствие и в то же время усталость; его тонкие губы расплылись в улыбке, которая, казалось, была максимальным отражением экстаза на лице человека. Он открыл зажмуренные глаза.

– Фу-ух, добрался, – Лёша поставил поднос на стол и пригласил младшего брата на балкончик, который имелся в номере.

Егор захватил тарелку с сухарями и оставил Машу, в одиночестве смотрящую комедию и попивающую сладкий коктейль. На балконе шестого этажа, куда его пригласил старший брат, был один столик, три пластмассовых стула и пара горшочков с кактусами и другими зелеными растениями. Балкон был довольно большой, и с него открывалась настоящая картина города и вид на крыши довоенной застройки.

С этого нескромного крыльца был вид на ночной город, слабо пестрящий красками, зато увешанный бесчисленным количеством рекламных щитов. К сожалению, застройщики и государственные компании даже не планировали создавать имитацию какого-либо нарастающего благополучия (только на словах). Теперь, сидя на балконе более-менее приличного отеля, братья чувствовали оттенки свежести в воздухе, те немногочисленные капли свободы и неподдельного удовольствия, разливающееся приятным теплом по венам. Лёша отпил большой глоток от своей пинты и, сравнив это самое тепло в венах с алкоголем, опьяненный своим сравнением, сказал:

– Чего же ты ждешь от этого приключения? Неужели ты даже сквозь весь этот страх взял и собрался идти до талого?

– Черт, – выругался Егор. – Будь уже что будет. Я, честно сказать, живя столько лет в одних и тех же стенах, с такими же людьми, теми же пейзажами, как-то потерял возможность бояться перемен. Точнее, не потерял – я все еще не могу свыкнуться с мыслью, что мы преодолели этот мнимый барьер, но при всем при этом, появись на нашем пути «новые люди», пчелы-мутанты или одичалые гнойные собаки, я вряд ли побегу очертя голову назад, лишь бы сохранить свою жизнь. Если это путешествие даст мне возможность забыться, тогда я с радостью пожертвую собой.

Старший брат рассмеялся и отхлебнул еще холодного качественного пива, довольно ахнув. Его взгляд, направленный на младшего брата, был как мягкий отцовский подзатыльник, от чего Егору стало стыдно. Он опять начал жалеть о том, что сказал.

– Нет, – прочитав его мысли сказал Лёша, – никогда не жалей о том, что сказал. Ты должен анализировать, а не корить себя за подобное. Да ты и сам поймешь, что жизнью не дорожит человек до тех пор, пока тебя не начнет настигать смерть.

– Да кто тебе сказал, что я сожалею? – возмутился Егор.

– Упря-ямец!

На такой ноте они закончили диалог, дав мышцам возможность успокоиться и набраться сил, пока они разглядывали гуляющих около путей, на которых стояли накренившиеся и сошедшие с рельсов поезда солдат, бросавших свои холодные и бесчувственные взгляды на каждого заплутавшего в этих краях прохожего или хмельных старичков, зорко, как коршуны, выглядывая тех, кто хотел сунуться в места прошлых боевых действий, надеясь там найти прибежище и уйти от городской жизни.

Егор начал все чаще замечать в глазах прохожих людей желание убежать, словно это самое желание передалось им от братьев; с каким возбуждением эти прохожие смотрели на серую дорогу, ведущую вдаль сквозь земли оккупированного севера, за которыми, возможно, им были бы рады. Ранее не испытывающий к ним симпатии, Егор проникся их проблемой, их рефлексией, которую они точно не из слабости заглушали алкоголем. Проблема этих людей была такой же, какой была у них до поры до времени – страшно, да и лень как-то что-то менять.

Где-то на нижних этажах запел Джон Денвер. Общее настроение больше не выражало озабоченности. Лёша размяк, укутался в пальто и просто созерцал серые дали: городские ворота, статуи, которые давно потеряли свои лица, руки и части роскошных одеяний, здания, не тронутые с середины двадцать первого века, и оставшийся в своей прежней кондиции старый торговый центр, поросший плесенью и виноградником, в который до сих пор любят захаживать фанаты старых безделушек и заброшенных зданий.

– Джо, я тебе когда-нибудь рассказывал, как мы пришли к такому?

– Я и так знаю – в учебниках на… – Егор приложил палец к губам и призадумался. – Ну, был какой-то чел, который узурпировал власть и привел нас к такому, но подробностей я не знаю… Ах, да! Еще знаю, что он и создал тех самых «новых людей». Дамиан его звали. Редкостная тварь.